0
0
0
Есть два стереотипа о внешности крестьянок до революции. Одни представляют их всех ровно такими, как в кино про богатырей – фигуристыми, осанистыми, белолицыми и румяными. Другие рассказывают, что женщина в деревне старилась на глазах и порой и тридцатилетнюю бабу звали старухой. А что на самом деле?
Крестьянская Россия было очень большой. Деревни раскинулись во всех климатических и часовых поясах; во многих исконно нерусских местах были и русские сёла. Крестьяне составляли большую часть населения; женщины – чуть меньше половины крестьянства. Рождалось девочек и мальчиков примерно поровну, доживало до взрослого возраста тоже.
Крестьянка из Рязанской губернии. 18 лет.
Осложнения беременности и родов, а также смертные побои уносили некоторое количество взрослых женщин в могилу. Однако и у мужчин находились причины умереть – например, драки с другими мужчинами, несчастные случаи в дальних поездках, отравление. В общем, женщин-крестьянок было в России предостаточно. И о них остались свидетельства: рисунки, фотографии и тексты, писаные помещиками.
Почему не всем картинам и текстам можно доверять?
Очень часто в дома больших помещиков допускали только приятных на лицо крестьянок. Иногда на случай, если барин захочет выбрать себе наложницу или на месте развлечься. Иногда из общих представлений о том, что должно бар окружать. Многие помещики прожили жизнь в уверенности, что большинство крестьянских баба – молоды, веселы, румяны и быстроноги. Этот образ они воспевали в дневниках, мемуарах, стихах и рассказах разной степени талантливости.
На Пасхальном гулянии по традиции впереди шли молодые и красивые женщины. Во многих случаях барин наблюдал деревню вблизи только на праздник, во время подобных гуляний.
Практически то же самое и с художниками. До моды на реализм и поиск гармонии даже в лохмотьях, морщинах и, главное, в индивидуальности лиц художники тщательно подбирали крестьянок, достойных того, чтобы оказаться на их картинах. Часто это были горничные из барского дома – конечно же, молодые и пригожие, не знающие палящего солнца и тяжёлого ручного труда.
32-летняя крестьянка с коромыслом.
Порой и горничных не брали позировать. Считается, что художник Венецианов часто в качестве натурщиц брал проституированных молодых женщин из города, и его знаменитые русские крестьянки в большинстве своём не умеют срезать серпом колосья, никогда не ходили в лаптях и порой вообще нерусского происхождения – петербургские финки, ижорки, немки.
Крестьянка Дарья Киршенова, 35 лет.
Не все открытки и фотографии женщин в крестьянских костюмах, русских или финоугорских, также настоящие. В конце девятнадцатого века появилась мода на патриотичную примерку «народного», то есть крестьянского, костюма в разных обстоятельствах. В том числе – специально для того, чтобы получить автопортрет в нужном образе и раздавать копии молодым людям. Советским специалистам пришлось хорошо поработать, определяя, кто на сохранившихся и попавших им в руки карточках – в настоящем народном костюме, а кто позирует в имитации. И водораздел проходил не по богатству одежды, поскольку крестьянки снимались тоже в нарядной версии своей одежды – съёмка была редким, дорогим, торжественным событием.
На этой фотографии нетрудно понять, что видишь крестьянок, потому что на виду загрубелые рабочие руки.
Рано ли старились русские крестьянки?
В соседних деревнях – буквально пара вёрст друг от друга – могли быть радикально разные обычаи. В одной муж с женой обращались друг к другу на «Вы», а в другом – матерно. В одной вокруг старшей невестки крутилась жизнь семьи – она ведь становилась матерью первенца нового поколения, в другой каждая невестка была как батрачка. В одной пироги пекли так, в другой этак. Что уж говорить о традициях ухода за внешностью.
Казачки, которых одни считают русскими, другие – особым случаем, удивляли приезжих тем, что лица у них были закрыты, как у восточных женщин. Это не было подражание кавказцам – как раз многие кавкаженки лиц не скрывали. Это было средством ухода за красотой. Казачки прятали кожу лица от палящего солнца. Зато на праздники и в церковь они ходили, открыв лица, чтобы все видели и нежный румянец, и белые лбы.
Кадр из фильм *Тихий Дон* показывает казачек в зануздалках - платках, защищающих кожу лица от фотостарения.
Большинство других крестьянок лица от солнца не защищали – разве что пытались делать маски, отдыхая после бани, или умываться какой-нибудь особенной водой. При этом они проводили много времени на морозе, на ветру и на палящем солнце. Современный горожанин, далёкий от представлений о деревенской жизни, обычно представляет русскую бабу весь день возящуюся у печи с пирогами. На деле картина была совсем другой.
В страду женщины активно участвовали в полевых работах, по много часов каждый день – как солнце встало и пока оно не село. От солнечных лучей кожа не просто покрывалась загаром – она иссыхала, быстро шла морщинами, становилась плотной и тёмной одновременно. Рукам доставалось много работы, и это влияло на их кожу. Всё остальное время года большую часть работы женщины делали дома. Кроме той, что связана с водой. Именно женщина носила тяжёлые вёдра с водой, отправляясь за ними порой за полдеревни или дальше – как часто можно было встретить колодец, зависело от местности. Именно женщина ходила стирать и полоскать бельё к реке, неважно, мороз ли, ветер ли.
Девочки-подростки на этой фотографии многим кажутся сейчас взрослыми, молодыми женщинами.
Стирка была небыстрым занятием, сильно нагружающим руки и спину. Кожа лица часто обветривалась или высыхала от мороза – это ускоряло процессы старения. Кожа и суставы рук от холодной воды и работы в ней тоже стремительно старели. Вот и выходило, что часто в двадцать пять крестьянка выглядела так, что городской житель давал ей и тридцать пять, и пятьдесят. Особенно если на работе женщина надорвала спину и начала сутулиться, делая образ ещё более «старческим». Или если от беременностей, нехватки кальция в рационе или побоев она теряла часть зубов, что влияло на овал лица и речь.
В шестьдесят от сорокалетней не отличить!
Однако те, кто рассказывает, как бабушка из деревни на их памяти совершенно не менялась, не лукавят. После того, как на женском лице к двадцати пяти годам появлялся первый набор признаков активного старения кожи, очень часто она будто консервировалась внешне. Причин тому было несколько.
На этой фотографии молодые женщины.
Во-первых, чаще всего до старости доживали изначально очень крепкие, «удачные» человеческие экземпляры – те, кто пережил полное смертельных опасностей детство, истощающие организм беременности, все физические нагрузки, были так крепки, что было бы странно ждать, что они быстро превратятся в развалины. Работа превращалась для них, скорее, в поддержку организма движением и практически спортивными нагрузками.
Во-вторых, у русских крестьян было не принято активно двигать лицом. Мимика ценилась скупая – дёргают лицом, мол, идиоты. С малых лет девочка (и мальчик) привыкала носить лицо неподвижным, хотя и напряжённым (вероятно, для защиты глаз от ветра и солнца). Это препятствовало образованию мимических морщин во взрослом возрасте. Лица носили настолько неподвижными, что многих современных пользователей это коробит – под фотографиями могут писать, что женщины угрюмы, держат лицо кирпичом и так далее, в то время, как хорошо видно, что они просто стоят спокойно.
По лицу этих женщин не вычислить их возраст. Обычно легче это сделать по рукам: чем старше женщина, тем больше времени она работает дома и тем светлее руки. Хотя иногда загар въедался на всю жизнь.
В-третьих, солнце, конечно, вызывало фотостарение лица, но оно же дубило кожу лица загаром. Кожа становилась плотнее, могла стать даже гладкой, глянцевитой, только с некоторым количеством морщин – заломами от необходимости щуриться против солнца и двигать челюстью, чтобы есть и говорить. Такая кожа меньше была подвержена воспалениям, часто (в зависимости от других обстоятельств) смотрелась подтянутой, скорее жёсткой, чем дряблой. Это плохо смотрелось в тридцать, но замечательно – в шестьдесят.
Крестьянская семья. Как думаете, сколько лет родителям?
В-четвёртых, женщины во многих деревнях ели много коллагена. Выбирать из коровьей или свиной туши только филе было не принято. В ход шли все детали коровы, в том числе такие, которые годны только на холодец или в суп. В бедных семьях курицу часто делили так: самые мясные части – отцу и взрослым сыновьям, а женщины вылавливали в щах лапки и кусочки кожи. В общем, с пищей женщина получала порой больше коллагена, необходимого для поддержания кожи упругой, чем современные любительницы диетических грудок. Кожа поддерживалась питанием примерно в одном состоянии большую часть жизни.
У женщин двух разных поколений примерно одинаковый тонус кожи. Причина: коллагеновая диета.
Интересно и то, Как лечились наши предки 200 лет назад: Курить, плевать и побольше чаю были рекомендациями практически универсальными.
Текст: Лилит Мазикина
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
