Прирожденная любовница, карьеристка или сталинская шпионка: Кем была жена всемогущего наркома Ежова?

Честолюбивая еврейка

Юная Евгения. / Фото: www.culture-province.ru

Еврейка Суламифь Соломоновна Фейгенберг родилась в 1904-м в Гомеле и была младшим ребенком в большой семье. Имя, данное ей родителями, девушка в будущем посчитала старомодным и поменяла Суламифь на Евгению. Как только ей исполнилось 17, вышла замуж за бедного слесаря Хаютина. Очень скоро ушла от него ко второму, более перспективному партнеру — Алексею Гладуну, главе столичного издательства «Экономическая жизнь».

Свое 20-летие Евгения встречала в Москве, модничая и кружа головы мужчинам. За легкую походку по жизни под фокстрот и шампанское в близком кругу ее прозвали Стрекозой. Когда Гладуна направили на дипломатическую работу в Великобританию, Женя уехала с ним. Там она отвлекалась работой машинистки в дипкорпусе. Почти сразу после очередного рабочего переезда в европейский Берлин, мужа отозвали домой. Евгения же решила остаться при полпредстве и закрутила свой первый громкий роман за спиной у мужа. Ее любовником стал автор нашумевшей «Конармии» Исаак Бабель. Спустя 10 лет арестованный писатель будет вспоминать свой роман с Хаютиной не самыми радужными словами.

После знакомства в официальной обстановке новые приятели отправились на вечеринку, где выпивка лилась рекой. После Бабель предложил Гладун прокатиться по городу в такси, а уже в машине позвал к себе. Бабель не был единственным увлечением замужней красавицы. Отдыхая в 1929-м в Сочи, Евгения познакомилась с тогда еще малоприметным чиновником из ЦК партии Николаем Ежовым. Цепкий взгляд Стрекозы уловил в нем перспективу, и она не ошиблась. Беззаботный курортный роман закончился свадьбой после скоротечного развода с Гладуном, а через короткое время Ежов был назначен наркомом внутренних дел.

Новые похождения

Ежов жил своей работой. / Фото: www.viewsnap.ru

У Ежова всегда было очень много работы. Ему поручили чистить молодое государство Советов от враждебных элементов. И нарком прилагал к этому максимум усилий. Это он стал одним из самых инициативных организаторов репрессий, позже названных «Большой террор». Москвин, бывший в 20-е годы начальником Ежова, писал о подчиненном, что тот отличался крайней исполнительностью. Он с завидным упорством и старанием выполнял все, что ему поручалось. «У Ежова есть только один, правда, существенный недостаток: он не умеет останавливаться».

Ну а пока дела наркома шли вверх, Евгения сполна наслаждалась жизнью. Усилиями мужа ей доверили возглавлять популярное издание «СССР на стройке». На ее яркий свет слетались мотыльки-представители одобренной советской прозы. И многие из них, само собой, питали к Стрекозе чувства. Она хорошо играла на рояле, звонко пела, выглядела энергичной и изобиловала творческими планами. И к ней домой тянулись новые авторы с новыми идеями.

У Ежова почти не осталось совместных фото с женой. / Фото: www.fishki.net

Несуразный коротышка Ежов (чуть выше 150 см) смотрелся на фоне утонченной Стрекозы комично. Те, кто осмеливался шепотом обсуждать эту пару, звали их "красавица и чудовище". Нарком знал, что жена ему не верна. Хаютина вертелась в череде бурных и страстных романов с писателем, полярником, журналистом. Ее круглосуточно окружали исключительные мужчины своего времени - озорные, талантливые, прижизненные классики.

Последний роман Хаютина-Ежова завела с писателем Михаилом Шолоховым. Летом 1938-го, в разгар Ежовщины, они встретились в номере гостиницы «Националь», напичканном прослушкой. Распечатка с их свидания тут же легла на стол наркома. Он знал всё: о чём шутили, сколько раз поцеловались, что обсуждали и какое вино пили. Но взбесился Ежов совсем по другой причине. О его гулящей жене стало известно самому Сталину. Правда, другие версии гласят, что Евгения была связана с вождем напрямую и чем-то его расстроила.

Последний любовник

Приемная дочь Ежовых. / Фото: www.seamo.ru

Когда Хаютина предстала перед разъяренным мужем, тот сообщил, что Иосиф Виссарионович посоветовал Ежову оставить "эту падшую женщину". А это ставило крест на всем: на журнале, на благополучии, да и на жизни! На тот момент в окружении Стрекозы уже много кто пострадал или вовсе сгинул. В тот день Ежов избил жену, и остановила его Зинаида Гликина, позже рассказавшая все на допросе.
Сталин довел до наркома, что его супруга скомпрометировала себя контактом с "врагом народа" - руководителем иностранного отдела и замдиректора Госбанка Аркусом, расстрелянным еще в 1936-м.

Шолохов стал последним известным любовником Стрекозы. / Фото: www.sholokhov.ru

Вскоре опустел литературный салон, арестовали предыдущих мужей Ежовой, ее братьев. Сама Стрекоза страдала от нервного срыва и попала подлечиться в подмосковную клинику. Там она и получила посылку от мужа с люминалом — сильнодействующим снотворным. Он порекомендовал ей исправить положение, выпив препарат весь разом. Что она и сделала. 21 ноября 1938-го Стрекоза скончалась. Ежов на ее похороны не явился, а самоубийство прокомментировал так: «Правильно Женя сделала».

Через полгода пришли и за Николаем Ежовым. Ему предъявили обвинение в шпионаже в пользу западных стран, в участии в заговоре против верхушки СССР, в подготовке госпереворота и организации убийств партийных деятелей. Упомянули и о мужеложстве, что тоже не было лишено подоплеки. На помилование нарком не рассчитывал, но просил спокойного расстрела "без мучений". Сам ведь в таких делах участвовал и знал, как бывает.

Товарищу Сталину просил передать, что умирать будет с его именем на устах. После расстрела труп наркома погрузили в железный ящик и отправили на кремацию. Прах некогда главного палача НКВД сбросили в общую могилу на столичном Донском кладбище, где ранее похоронили расстрелянного Исаака Бабеля. Там же покоится и Евгения Хаютина-Ежова вместе с родными братьями.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми: