Почему Оганезов променял Россию на США: Как одна шутка разожгла войну в армянской семье и сделала ловеласа примерным семьянином

Уникальный талант

Он появился на свет в 1940 году в день, когда католический мир отмечает Рождество. В Перово, где жила семья, отец по случаю рождения сына весной посадил пирамидальный тополь, который и сегодня жив. Каждый раз, проезжая мимо, музыкант радовался, видя его на месте. А однажды не выдержал, вышел и подержался за его ствол. Левон был поздним ребёнком и шестым по счёту в большой семье. Его семья не имела никакого отношения к искусству: мама всю свою жизнь посвятила семье и воспитанию детей, а папа был обувных дел мастером.

День, когда мама вернулась домой из роддома, запомнила вся семья. Папа Саркис Артёмович забрал жену Марию Сергеевну с пятидневным Левоном из роддома, они приехали на такси, чинно прошли в дом, развернули свёрток с младенцем, а сына там не оказалось. Как выяснилось позже, при выходе из машины папа засуетился, пытаясь помочь выйти жене, и малыш выпал в сугроб, но этого никто не заметил; Левон даже не заплакал.




А в июне, когда Левону не исполнилось ещё и семи месяцев, началась война. Семья уехала в эвакуацию в Тбилиси, в столицу они вернулись, когда сыну было уже три года. Возвращение в Москву ознаменовалось появлением в доме немецкого пианино «Шредер», купленного отцом. На нём стал на слух подбирать мелодии маленький Левон, который даже не подозревал о существовании нот. Отец вовсе не считал музыку серьёзным занятием, но игнорировать способности сына родители, конечно, не могли.

Способности оформились в призвание благодаря классическому образованию: Центральная музыкальная школа, Музыкальное училище имени Ипполитова-Иванова и, наконец, завершающий аккорд — диплом Московской государственной консерватории по классу фортепиано, полученный в 1967 году. Этот образовательный фундамент позволил ему выстроить карьеру, которая превратилась в живую летопись отечественной эстрады.




В профессиональной среде за ним закрепилась слава талисмана для вокалистов. Его аккомпанемент никогда не был техническим фоном. Это был живой, пульсирующий диалог, тончайшее соучастие, где Оганезов чувствовал состояние партнёра. Он мог импровизацией спасти любую случайную оплошность, а паузу заполнить блестящей музыкальной шуткой.

Эта грань таланта сделала его бесценным соратником для звёзд первой величины. Он проехал с Иосифом Кобзоном тысячи концертных километров по всей стране, был соавтором в знаменитых пародиях Владимира Винокура. Ему доверяли легенды, такие как Клавдия Шульженко и Олег Анофриев. Особую, овеянную взаимным восхищением творческую дружбу он поддерживал с Андреем Мироновым. Он аккомпанировал Толкуновой, Голубкиной и ещё многим знаменитостям.




Врожденное остроумие и дар импровизации закономерно вывели его на эстраду как самостоятельного артиста. Многолетний дуэт с писателем-сатириком Аркадием Аркановым стал школой мгновенной реакции, где музыкальные реплики Оганезова били не в бровь, а в глаз. А позже он стал душой и музыкальным мотором многих телевизионных программ.

Его узнаваемая внешность и манера оказались востребованы и в кинематографе. Чаще всего он играл камео, но были и характерные роли, такие как тапёр в комедии Эльдара Рязанова «Ключ от спальни» или бармен в мелодраме «След дождя». Он много шутил, мог по-доброму смеяться над окружающими и собой. Женщины обожали Левона Оганезова, а он к созданию семьи подошёл со всей серьёзностью.

Любовь и семейная война

Левон Оганезов называл себя чистокровным грузинским армянином и именно своими кавказскими корнями объяснял свой живой интерес к представительницам прекрасного пола. Он на самом деле мог очаровать абсолютно любую девушку, и в молодости с удовольствием этим пользовался. Левон Саркисович вовсе не скрывал того факта, что был натуральным дамским угодником, ведь у него не было никаких требований к внешности или фигуре девушки; ему нравились абсолютно разные женщины. Но у него было одно правило: расставаться с бывшими возлюбленными так, чтобы потом не было стыдно смотреть друг другу в глаза при встрече и не оставлять в сердцах обид.

Но женился он только в 29 лет, и всё потому, что, примеряя каждую новую знакомую на роль супруги, он мысленно представлял, как отреагирует на эту девушку его мама. И с грустью осознавал, что ни одна из его избранниц не способна ей понравиться. Его романы постепенно сходили на нет. До того самого дня, когда условности и проверки потеряли всякий смысл в один миг.

Возвращаясь в Москву с гастролей в Минске, Левон Оганезов столкнулся с небольшой житейской неурядицей. У него с собой был огромный чемодан и, помимо мелочи, всего одна сторублевая купюра в кармане, сдачу с которой не мог дать ни один таксист. Пришлось Левону Оганезову отправляться на автобус. Заплатив пять копеек за проезд, он поставил у ног чемодан, а сам с удовольствием уселся на единственное свободное место, которое предназначалось для кондуктора.




Обычная поездка превратилась в судьбоносную, когда в салон вошла очаровательная девушка. По привычке галантный молодой человек тут же уступил ей своё место. Незнакомка с благодарностью присела, а потом обратила внимание на огромный чемодан Левона и поинтересовалась его содержимым. Но разве мог он просто ответить, если девушка Софья ему уже понравилась, а юмор, как известно, способен растопить любое сердце?

Левон с приличествующим случаю акцентом сообщил о том, что везёт на рынок фрукты. Софья ни на секунду ему не поверила, заявив, будто у него «не тот профиль». Музыкант приосанился и гордо продемонстрировал собеседнице свой грузинско-армянский профиль. Лёгкая игра слов стала началом долгой беседы, в конце которой Софья оставила Левону свой номер телефона. Внутреннее чутье сразу подсказало Оганезову, что эта встреча — не случайность. Все прежние внутренние проверки, включая гипотетическое мнение матери, вмиг утратили значение. Он с первой минуты понял, что должен жениться на этой девушке.

Решение Левона Саркисовича было стремительным и категоричным, но у его избранницы были сомнения по этому поводу. Софье едва исполнился двадцать один год, и в её представлении идеал мужчины был далек от образа ироничного пианиста. Она любила статных, представительных кавалеров и поначалу не воспринимала всерьёз его настойчивые ухаживания и разговоры о браке. Однако обаяние, упорство и искренность Оганезова сделали своё дело — девушка сменила гнев на милость и дала согласие.




Следующим испытанием стала реакция семей. Известие о скорой свадьбе вызвало бурю негодования с обеих сторон. Родители Софьи успокоились довольно быстро, когда Левон предъявил им свой диплом об окончании Московской консерватории, что свидетельствовало о его серьёзном статусе и надежных перспективах. А вот в семье Оганезова никакие аргументы не работали. Его родные не приняли выбор сына, и их отношения с невесткой больше напоминали холодную войну.

Почти год молодожёны предпринимали попытки примириться с семьёй, но всё было тщетно — родители и родственники пианиста попросту отказывались идти на компромисс. Кажется, с сыном они были готовы возобновить общение лишь в том случае, если он предъявит свидетельство о разводе. Но он вовсе не собирался приносить в жертву свою любовь.

Обретение гармонии

Лед тронулся с появлением на свет первой дочери. Девочку назвали Марией — в честь свекрови, матери Левона. Этот мудрый и душевный жест стал переломным моментом. Семья Оганезовых открыла сердце для невестки, все прежние недоразумения и обиды были оставлены в прошлом. Между Софьей и Марией Сергеевной завязались тёплые, доверительные отношения; теперь они подолгу беседовали на кухне, где свекровь делилась секретами кавказской кухни.

С рождением ребёнка Левон Саркисович окончательно превратился из ловеласа в примерного семьянина. Позже в семье родилась вторая дочь — Дарья. Софья Вениаминовна решила полностью посвятить себя семье и воспитанию девочек. Пока муж был в постоянных разъездах, она воспитывала детей, водила их на спектакли и концерты, посещала с ними вместе музеи и выставочные залы, возила в музыкальную школу. А он делал всё для того, чтобы его семья ни в чём не нуждалась.

Московско-американская сага

Логика жизни семьи всё чаще определялась судьбами дочерей. Когда Мария, окончившая Гнесинское училище, вышла замуж и уехала в США, музыкант и его супруга, недолго думая, продали московскую квартиру и вскоре тоже оказались за океаном. Они не хотели, чтобы между сёстрами прерывалась связь, да и сами тосковали по Марии.

Старшая дочь Левона Саркисовича в итоге сменила сферу деятельности, она в Америке снова пошла учиться и после освоения основ международного бизнеса открыла собственное продюсерское агентство. Левон Оганезов довольно быстро освоился в Нью-Йорке, занялся преподавательской деятельностью, а когда приезжали с концертами российские артисты, с удовольствием им аккомпанировал. Вечерами он ещё и играл в ресторанах.

Младшая дочь музыканта высшее образование получала уже в США; она стала специалистом по связям с общественностью в сфере международных отношений и вот уже много лет трудится в крупной фирме, которая занимается организацией фестивалей по всему миру. Обе дочери создали крепкие семьи, обзавелись собственным жильём и подарили родителям внучек.




Когда из России поступило привлекательное предложение об участии Левона Саркисовича в телепроекте Игоря Угольникова, супруги Оганезовы вернулись в Москву. Своего жилья у них не было, но в начале двухтысячных Левона Саркисовича поддержали городские власти, предоставив двухкомнатную квартиру на Кутузовском проспекте. Другой недвижимости он не нажил, продолжая активно работать. При любой возможности они с женой летали в Нью-Йорк к детям; именно там они отметили свой золотой юбилей свадьбы. Во время пандемии общение с детьми и внуками стало ежедневным, через видеосвязь. Даже на расстоянии семья оставалась единым целым.

Планам Левона Оганезова дожить свои дни в Москве, которую он называл своей биосферой и частью души, не суждено было сбыться. Решение изменить им было вынужденным и продиктованным серьёзными обстоятельствами. Девятнадцать лет назад музыкант перенёс операцию по удалению части почки из-за онкологического заболевания. Длительная ремиссия позволила ему вернуться к активной работе и полноценной жизни. Однако перенесённый в 2021 году ковид спровоцировал рецидив старой болезни.




Именно тогда, 4 года назад, Левон Саркисович и Софья Вениаминовна приняли окончательное решение. Они уехали в Нью-Йорк, где жили дочери и подрастали внучки. Это был не творческий или карьерный выбор, а глубоко человеческий. Он хотел провести отпущенное ему судьбой время в самом близком и дорогом кругу — в окружении детей и внуков. А в 2025 году Левон Оганезов стал прадедом и был безмерно счастлив. Семья сделала эти годы по-настоящему счастливыми для него, окружая Левона Саркисовича безграничной заботой, теплом и любовью до самого последнего его вздоха.

Левон Оганезов много лет дружил с Андреем Мироновым, для которого роль в постановке «Безумный день, или Женитьба Фигаро» стала роковой.