2
+2
0
Самые популярные эмигрантские песни не одно десятилетие кочуют от исполнителя к исполнителю. Они доходят до самого сердца, ведь выражают чувства человека, который находится далеко от дома. Одна из таких щемяще-трогательных песен – «Я тоскую по родине». Другое известное ее название – «Я иду не по нашей земле…». Ее часто исполняют не только за рубежом, но и в российских музыкальных салонах, и даже в больших концертных залах. При этом мало кто догадывается, что песня эта – вовсе не об эмиграции. Написал ее советский фронтовик на войне.
Встреча с бойцом
В далеком 1944 году, после прихода в Бухарест советских войск, проживавший в Румынии знаменитый король романса Пётр Лещенко выступал с концертами в местных госпиталях и гарнизонах. После одного из таких выступлений в Бухаресте к нему подошел один из советских бойцов и, немного смущаясь, сказал: «Я вообще-то раньше писал только картины, а тут вот стихи получились. Возьмите».
Советские танкисты въезжают в освобождённый Бухарест. /Фото: ТАСС
Певец развернул протянутый ему листок, начал читать и был просто ошеломлен: «Я иду не по нашей земле, просыпается синее утро... Вспоминаешь ли ты обо мне, дорогая моя, златокудрая?» В каждой строчке чувства фронтовика, оказавшегося на чужбине, были переданы настолько точно, что на глаза наворачивались слезы. Лещенко не мог не признать: его новый знакомый в военной форме явно талантлив не только в живописи, но и в поэзии.
Автора стихов звали Георгий Храпак, он был фронтовым художником и тогда даже не подозревал, что навсегда останется в истории не только как живописец, но и как замечательный поэт, чью песню будут петь из поколения в поколение.
Г. Храпак. Фото в более поздние годы. /Фото: wikimedia.org
Лещенко сразу понял, что этот текст отлично ляжет на музыку в ритме танго – стих настолько певуч и лиричен, что сам по себе уже готовая песня. Артист познакомил Георгия с талантливым русскоязычным автором Жоржем Ипсиланти (позже, кстати, эмигрировавшим в Америку подальше от коммунистического режима). На тот момент он жил в Румынии и руководил оркестром в ресторане Лещенко. Ипсиланти помог Храпаку немного доработать текст, кроме того, по его просьбе боец сочинил еще и припев к будущей песне: «Я тоскую по родине, по родной стороне моей…». Так и родилась знаменитая песня.
Пётр Лещенко. /Фото: radiomoskvy.ru
По поводу авторства музыки есть две версии. Ипсиланти всегда указывал композитором себя, и это официальная информация по этой песне. В то же время, есть воспоминания советских ветеранов ВОВ о том, что еще до переброски Храпака с сослуживцами в Румынию они слышали его исполнение этой песни в Польше. Одна из женщин-фронтовичек очень подробно описала выступление военного на польской земле и те непередаваемые эмоции, которые испытали она и другие девушки – ее сослуживицы. Так что, возможно, до встречи с румынским музыкантом примерный мотив уже был готов.
Песня задела за живое
Храпака с его боевыми товарищами направили в другое место, а Петр Лещенко взял произведение в свой репертуар. Он исполнял «Тоску по родине» на концертах в Румынии и называл «моя лебединая песня». Слушатели безумно ее полюбили.Как позже вспоминал один из зрителей, во время исполнения им этой песни в зале раздавался не просто гром аплодисментов, а «громовой шквал». Многие плакали, и каждый вспоминал именно свою родину и свои эмоции. В те годы они, конечно же, были связаны с войной: у кого-то погиб муж или отец, у кого-то – друг, ну а советские фронтовики заново переживали то щемящее чувство, которое испытывали вдали от дома в боевом походе. Часто Лещенко пел «Тоску по родине» вместе со своей супругой-одесситкой Верой Белоусовой. Она начинала первая, аккомпанируя себе на аккордеоне, а потом уже подключался муж. Этот дуэт поклонники певца очень любили.
К. Хабенский в роли Петра Лещенко. /Фото: mtdata.ru
Судьба Петра Лещенко и его жены была трагична. В 1951 году его репрессировали румынские власти (судя по всему, по заданию советского КГБ) и три года спустя он умер в тюремной больнице. Веру в 1952 году тоже арестовали и приговорили советским судом к расстрелу за «измену родине», под которой подразумевался брак с иностранцем (да еще и осужденным). Правда, приговор все-таки заменили на 25-летнее заключение и женщина была этапирована на Урал. К счастью, вскоре умер Сталин, и вдову певца освободили, сняв судимость и позволив вернуться в родную Одессу.
Как она стала эмигрантской
Песня же тем временем ушла в советский народ, и самые разные артисты стали включать ее в свой репертуар. Она была известна под разными названиями – «Тоска по родине», «Письмо из Румынии» (так изначально называлось стихотворение), «Златокудрая», «Я иду не по нашей земле». Правда, от первоначального варианта песня, как правило, отличалась. Новые исполнители меняли некоторые слова, а иногда и саму мелодию. Текст «Я тоскую по родине» переписывали от руки в тетрадки юные девушки, ее исполняли самодеятельные артисты.Вскоре эта композиция стала и частью блатного фольклора. Ее пели в лагерях. На красивую мелодию сочиняли воровские и лирические тюремные песни, и их текст был уже совсем другим.
Но особенно полюбилась эта композиция эмигрантам. Оно и понятно: на чужбине песня с пронзительным текстом и восхитительной мелодией особенно остро отзывалась в сердце. Её перепевали самые разные «эмигрантские» исполнители, в том числе любимый уехавшими за кордон король блатной песни Аркадий Северный. Но одной из самых первых ее включила в свой репертуар в 1940-х годах Мия Побер – жена Жоржа Ипсиланти (он, кстати, был бывшим мужем королевы романса Аллы Баяновой).
Ипсиланти и Побер.
Мия считается первой женщиной, исполнившей эту песню. После ее отъезда в Америку лирическое танго зазвучало и за океаном. Аккомпанировал Мие обычно оркестр мужа. Первая жена маэстро, Алла Баянова, эту песню также исполняла.
Алла Баянова. /Фото: ytimg.com
Как сложилась жизнь автора
Георгий Храпак – человек, который прославился в СССР не только этой песней, а прежде всего своими картинами. Он родился в Киеве, а позже переехал с семьей в Москву, где окончил художественное училище им. Памяти 1905 года.В годы войны Храпак был включен в Студию военных художников и участвовал в выставке фронтовых работ. Фронтовым художникам, равно как и фотографам, належало находиться на передовой и фиксировать на бумагу самые яркие моменты боев. Это была особая и тоже очень важная служба – не с винтовкой или автоматом, а с бумагой и карандашом.
Со своей студией Храпак прошел Украинской фронт, затем всю Европу, дошел до Германии, а затем был переброшен на Дальневосточный фронт.
После войны художник писал городские пейзажи. Особенно известен его цикл работ, посвящённый Москве.
Георгий Храпак. / Костомаровский мост через реку Яузу.
Картины Храпака не менее талантливы, чем написанная им в годы войны песня. Их можно увидеть в том числе в Третьяковской галерее, а в ЦДХ периодически проходят вечера его памяти.
Возможно, вас также заинтересует история другого произведения, известного всем советским и российским гражданам. Прочитайте о том, Как религиозная мелодия стала заставкой к советской передаче «В мире животных» и причем тут шансон.
Текст: Анна Белова
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
