Почему «рупор революции» Маяковский так стремился в США и что неприятно поразило поэта за океаном

Попал в Штаты только с третьего раза

Живший в Америке поэт Давид Бурлюк настоятельно приглашал Маяковского посетить Штаты, и тот смело окунулся в эту авантюру. Маяковский очень уважал своего заокеанского друга-эмигранта, считал своим учителем. Отец русского футуризма Давид Бурлюк, как упоминал Маяковский, в свое время познакомил его с творчеством французов и немцев и в тяжелые времена помогал деньгами, что позволило не умереть с голоду, а творить дальше.

ЧИТАТЬ ТАКЖЕ: Что стало с детьми и внуками Владимира Маяковского, главного бунтаря русской литературы

Маяковский пояснял, что ему «необходимо ездить», потому что общение с «живыми вещами» почти заменяет ему чтение книг. И это вещи, которые интересны сами по себе. Кроме того, побывав в Нью-Йорке, Маяковский как футурист хотел как бы окунуться в будущее, ведь этот город в те времена был по сути технологической столицей мира.

Он хотел увидеть Нью-Йорк собственными глазами.

Поездку в Америку поэт планировал заранее. Получил добро от наркома Луначарского. Весной 1924 года Маяковский покинул СССР и отправился через Латвию в Берлин, но это была лишь первая попытка, и окончилась она неудачно: визу ему не дали. Ему пришлось возвращаться в СССР и только следующей осенью он снова тем же путем – через Ригу – поехал в Берлин, а затем – дальше, в Париж. Однако на этот раз визу он тоже получить не смог. В декабре Маяковский опять вернулся в Москву.

Поэт не терял надежды: ему нужно было непременно попасть в США. Ранее он помогал в рекламе советского павильона на международной художественно-промышленной выставке в Париже, и в итоге он был приглашен на саму выставку, которая состоялась в конце мая. Поэт придумал удачные тексты для рекламных плакатов, за что на парижской выставке его даже наградили серебряной медалью. Помимо этого, ему удалось, наконец, получить визу – правда, не в СЩА, а в Мексику, откуда он и собирался попасть в Штаты.

Однако поездка могла не состояться и в третий раз, потому что незадолго до отхода лайнера, на котором поэт должен был пересечь океан, его обворовали. К счастью, деньгами помог советский торгпред.

Во время трёхнедельного плавания поэт не терял времени и написал насколько стихотворений, в том числе «Атлантический океан», «Испания» и «Христофор Коломб». В последнем есть такие строки: «Единая мысль мне сегодня люба, что эти вот волны Коломба лапили, что в эту же воду с Коломбова лба стекали пота усталые капли».

На улице Нью-Йорка.

Достигнув Америки, лайнер на один день останавливался в Гаване, так что у Маяковского была возможность увидеть и кубинскую столицу...

Добравшись до Мексики, поэт поездом приехал в столицу, где его встретили с почестями сотрудники советского полпредства и местная творческая элита, в том числе художник Диего Ривейра. Визу в США ему удалось получить только через 20 дней, и за это время он успел очаровать мексиканцев, выступая на различных мероприятиях, раздавая интервью и, конечно же, с большим интересом изучая местный быт и местную культуру.

Поэт в Мексике.

Пересечение Мексиканской границы было подобно тому, как сейчас многие русские въезжают в США – то есть, произошло это с приключениями и с пребыванием в тюрьме. Поскольку поэт неважно знал английский, он не смог толком ответить на вопросы пограничников, и его посадили в острог до выяснения всех деталей. Советский поэт совсем растерялся и сначала сказал, что знает французский, но из того, что ему говорил присланный переводчик, тоже ничего не понял. В итоге американцам удалось найти русскоговорящего человека – еврея, державшего мебельный магазин. Только после того, как коммуникация состоялась, поэту дали визу на полгода, правда потребовав с него 500 долларов залога.

Нью-Йорк ошеломил

Оказавшись в Нью-Йорке, поэт был поражен масштабами строительства в этом городе и количеством транспорта. Позже он признавался, что американский город с небоскребами поразил его не меньше, чем невероятная природа Мексики. Жил поэт на престижной 5-й авеню, так что у него была возможность увидеть Нью-Йорк во всей красе и изучить самое сердце города небоскребов. Он исходил вдоль и поперек Бродвей, Бронкс, Гарлем. Бродвей поэт называл своей самой любимой улицей в Нью-Йорке.

Поездка была продуктивной и интересной.

Поразило его метро, которое он описал как «подземный город с тысячами сводов и черных тоннелей, заштрихованных блестящими рельсами». А нью-йорские дома, по его словам, были ровно прорезаны окнами, как рекламный плакатный трафарет.

Вообще все, что он видел в этой заокеанской поездке, поэт описывал очень ярко, объемно и образно, а иногда и жестко. В общем, так – как мог только Маяковский.

Например, холостых посетителей кафе в своих заметках он сравнил с машинами, которые запихивают в рот «первое топливо» – дешевый кофе и бублик.

Нью-Йорк в 1920-х.

В Нью-Йорке Маяковский выступал по несколько раз в день, и всегда свободных мест в залах не было – настолько он был здесь популярен.

А еще в США поэт встретил свою любовь и мать его будущей дочки. Элли Джонс была его переводчицей в США (напомним, что английского поэт почти не знал), и в первые же дни между ними разгорелась пылкая страсть. В ходе этой страсти и зародилась новая жизнь: после отъезда Маяковского на родину, молодая женщина поняла, что ждет ребенка. У неё родилась девочка, и Маяковский о дочери прекрасно знал. Впрочем, это уже другая история…

Он был знаменитость из СССР, о нем писали газеты. Харизматичный Маяковский околдовал Элли.

Пока же советский поэт наслаждался эмоциями, охватившими его – попавшего в новый мир. Тысячные залы рукоплескали ему, а он, в свою очередь, отдавал всего себя зрителю и слушателю.

Кони-Айленд (Бруклин) в один из жарких летних деньков (1920-е).

Помимо Нью-Йорка, Маяковский посетил Детройт, где на тот момент проживало 100-тыс. еврейских и русских в эмигрантов. Там поэта поразило число автомобилей – их, как заметил он, на улицах больше, чем людей. А еще его восхитила «вылизанная чистота», которую он увидел на заводе компании «Форд», куда его водили на экскурсию.

В Чикаго, как и в Детройте, Маяковский выступал перед русскоязычной аудиторией. Этот город поэт назвал особенным, отличающимся от всех остальных городов США, которые, по его словам, можно было бы насыпать в мешок и перетряхнуть, как кубики лото, и после этого мэры этих городов даже не узнали бы, где чье «имущество».

Чикаго тех лет.

Поэт замечал, что у Чикаго особая энергия, этот рабочий город не стыдится своих фабрик и не прячет их на окраинах.

Посещал поэт и другие города – например, Кливленд, Филадельфию и Питтсбург, и везде его встречали полными залами, и везде он подмечал что-то необычное, чему можно удивляться.

Двоякое послевкусие

28 октября Владимир Маяковский отбыл из Нью-Йорка в Гавр, и 6 ноября он уже был в Париже. В конце ноября поэт вернулся в Москву. Это было самое длинное путешествие в его жизни.

Под впечатлением от поездки в США Маяковский написал немало стихов, а впечатление это, надо сказать, получилось двояким. С одной стороны, поэт восхищался грандиозностью и масштабом, который увидел в Америке, а с другой, от его меткого глаза не ускользнули и нищета, и проблемы маленького человека. Так, в одном из произведений поэт отмечал, что «Нью-Йорк до вечера тяжек и душен», но восхищался Бруклинским мостом, предрекая, что даже в случае конца света это грандиозное сооружение будет возвышаться «над пылью гибели».

В СССР выходили стихи поэта, которые он написал под впечатлением от своего путешествия.

В другом своем стихотворении, описывая знаменитый небоскреб и жизнь его обитателей-американцев, он констатировал: «Я стремился за 7000 верст вперед, а приехал на 7 лет назад. Внешнее величие, по его мнению, совсем не соответствовало тому, что происходит внутри.

Свое мнение о путешествии по Америке составили и друзья-соавторы Илья Ильф и Евгений Петров. Советские писатели посещали Америку примерно в этот же период: довоенный. Правда, Илье Ильфу поездка на пользу не пошла: в путешествии у него обострился туберкулез. Смерть друга Петров очень тяжело переживал. Некоторые биографы даже намекают на злой рок автора «12 стульев» Евгения Петрова. Кстати, он был родным братом Валентина Катаева.

Текст: Анна Белова

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми: