1
+1
0
Говорят, что, когда всматриваешься в «Чёрный квадрат» Казимира Малевича, начинает казаться, что заглядываешь в окно абсолютно чёрной комнаты. И ту начинаешь испытывать самые разные чувства, а в голову приходят самые различные воспоминания и истории. Например, такие…
Автор:
Идти по гладким серым плитам, залитым сытым июльским солнцем было приятно. До дома оставалось ещё примерно половина дорожки. «Вполне успею покайфовать», - подумала она, сняла босоножки и с удовольствием пошлёпала дальше прямо в чулках. Она редко носила обувь на босу ногу, кожа у неё была тоненькая, поэтому при малейшей незащищённости стиралась до крови.
Дома было прохладно и тихо. Она воровато оглянулась, чувствуя непонятную, но привычную тревогу и начала ритуальный обход.
В детскую неслась бегом, по дороге куда-то забросив босоножки. В плюшевой комнатке пахло её доченькой, а ещё был тоненький голосок и тёплое дыхание прямо в ухо: «Мама».
Если бы она могла, она бы никогда не выходила отсюда. Но так было нельзя. Потому что такие чувства невозможно пережить. Иначе они разнесут вас в золотистый сноп света и вас уже никогда не будет.
У комнаты родителей она замедлила шаг и заранее улыбнулась: папа и мама были страшно забавные, когда их никто не видел.
- Ты ничего не слышал? Она пришла? - мама встревоженно посмотрела на папу поверх очков для чтения.
- Конечно, пришла. Она всегда приходит, - папа не отвел взгляд от планшета, но чувствовалось, что он каждой клеткой смотрит на маму. Просто так заигрывает. Завлекает её. Мол я крутой и на тебя не смотрю.
Она попятилась и радостно прыснула в ладонь: получился неприличный звук и она, уже не таясь, с громким смехом припустила в соседнее крыло дома.
Печатая шаг чулочными ногами решительно подошла к двери кабинета, взялась за ручку и ... вдруг показала язык, как будто дверь могла смутиться, вытаращить глаза и подобно давно истлевшему римскому оратору воскликнуть: «O tempora, o mores!», обличительно тыча дверной ручкой прямо в босые пальцы новоявленного Катилины, обтянутые почти невидимым, сообразно сезону, шёлком. Убежала прочь.
На цыпочках прошла мимо своей комнаты. Там за дверью как всегда стоял гвалт из музыки и трёпа, сквозь который слышно было как лучшая подруга Маринка заливается смехом густым и терпким, словно десятилетний порто.
Ну их.
Потом.
Всё потом.
За углом была ещё одна обязательная дверь. Она никак не могла вспомнить, что за ней. Помнила только, что что-то очень важное и срочное. Но что? Она немного постояла. За дверью было тихо. Немного тянуло запахом свежего сигаретного дыма и вроде бы звякали кусочки льда о край бокала с виски. Хотя причем тут виски? Разве лёд может звякать ...через дверь?
Ей вдруг стало плохо. Куда вдруг подевался весь воздух?! Скорее! Прочь отсюда! Прочь! На воздух! К маме! К Маринке!
Она бежала по нескончаемым коридорам, постепенно успокаиваясь и даже вдруг забыв, куда и зачем она так неслась. Вот дурочка!
Привычно толкнула дверь, куда никто не заходил, кроме неё. В комнате было темно. Нащупав выключатель, нажала кнопку. Комнату залил мягкий свет. Было прохладно и тихо.
Казимир Малевич «Чёрный квадрат»
Она с удовольствием села на диван, поджав ноги. На маленьком столике, прямо под правой рукой стоял бокал на одну треть заполненный «Гран Марнье». Она сделала глоточек и уставилась на противоположную стену.
Огромный черный экран. Она знает, что сейчас будет фильм. Это её любимый. Она никогда не устает его смотреть.
Титров не будет.
А будет элегантно одетая молодая женщина, идущая по залитым сытым июльским солнцем плиткам, изящным движением скидывающая босоножки.
Для тех, кому хочется посмотреть на известные картины с необычного ракурса, загадочная история с картины Михаила Врубеля «Демон», когда всё не так, как сначала кажется.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
