Скупал для жены и собаки бриллианты, а супружеский долг так и не исполнил: Как промотал огромное состояние самый эксцентричный аристократ в истории

Одиночество в семье

Жизнь Генри Сирила Пэджета началась не в строгой Англии, а в Париже, городе, где искусство и шик ценились выше аристократических условностей. Он появился на свет 16 июня 1875 года, и его ранние годы были омрачены трагедией — смертью матери, Бланш Мэри Бойд, второй жены британского пэра Генри Пэджета. Тогда мальчику едва исполнилось два года. Эта утрата во многом предопределила его дальнейшую судьбу. Воспитанием маленького Генри занялась его тётя, Эдит Бойд, женщина с независимым характером и страстью к театру, чьё окружение составляли актёры и художники.

Именно в этой среде, далекой от чопорных британских традиций, начали формироваться его будущие вкусы. В высшем обществе ходили слухи, будто биологическим отцом мальчика был не четвёртый маркиз Англси, а знаменитый французский актёр Бенуа-Констан Коклен, за которого позже вышла замуж тётя Эдит. Хотя доказательств этому не существовало, слух прекрасно объяснял для современников его отличие от чопорных аристократов и театральные наклонности.




В восемь лет Генри впервые привезли в родовое поместье Плас Ньюидд на острове Англси. Однако роскошные интерьеры стали для него не домом, а изысканной золотой клеткой. Его отец, женившийся повторно, проявлял к сыну заметную холодность, а мачеха не занималась его воспитанием. Сверстников в окружении у мальчика практически не было, его компанию составляли слуги, животные и строгая шотландская няня, постоянно пугавшая его всеми карами небесными за любую шалость. В этом вакууме, лишённом материнской ласки и отцовского внимания, он начал создавать собственный, альтернативный мир, где красота и внешние эффекты должны были компенсировать отсутствие простого человеческого тепла.

Попытки вписать его в рамки традиционного аристократического пути казались на первый взгляд успешными. Он окончил престижный Итонский колледж и получил звание лейтенанта в добровольческом батальоне Королевских уэльских фузилёров, где его отец был почётным полковником. Но даже в этой безупречной части биографии проступали тревожные для того времени знаки. Во время службы в армии молодой человек украшал кольцами каждый палец и использовал белила для лица, поскольку не выносил собственной смуглой кожи. Это было первым тихим бунтом, едва заметной попыткой перекроить заданные условия под свои эстетические идеалы.

Странный брак

В январе 1898 года Генри Сирил женился на своей двоюродной сестре, Лиллиан Флоренс Мод Четвинд. Девушку описывали как хрупкую красавицу, чей образ напоминал героинь картин прерафаэлитов. Казалось, он следует безупречному сценарию жизни наследника знатного рода. Но всё было далеко не так просто, как казалось со стороны. Медовый месяц супруги проводили в Париже. Во время одной из прогулок он подвёл супругу к витрине ювелирного магазина и, не глядя на цены, приобрёл все выставленные там драгоценности.

Вечером в номере отеля произошло событие, окончательно определившее природу их отношений. Генри уложил обнажённую Лиллиан на кровать и усыпал её тело только что купленными бриллиантами и золотом. Для него его жена была не партнёркой, а живым произведением искусства, идеальным объектом для украшения. На этом их брачная ночь завершилась. Говорили, что за всё время брака Генри так и не снизошёл до исполнения супружеского долга, зато он восхищался красотой жены.

Когда 13 октября 1898 года умер его отец, Генри Сирил Пэджет унаследовал титул пятого маркиза Англси, а вместе с ним — колоссальные владения площадью около тридцати тысяч акров и ежегодный доход в 110 тысяч фунтов, что эквивалентно современным тринадцати миллионам. Получив в распоряжение огромные ресурсы и формальную власть, он наконец сбросил маску примерного наследника. Дверь, сдерживавшую его фантазии и эксцентричность, захлопнулась навсегда, и на свет появился тот самый «танцующий маркиз».

Перформанс длиною в жизнь

Получив неограниченную власть над родовым поместьем, Генри Пэджет немедленно приступил к его переосмыслению. Сначала он переименовал Плас Ньюидд в «Замок Англси», что знаменовало разрыв с прошлым и создание нового, личного королевства Генри. Сердцем его стал театр, который маркиз распорядился обустроить в фамильной часовне.

Пространство, предназначенное для молитв и уединения, превратилось в «Театр Радости», вмещавший до ста пятидесяти зрителей. Это была декларация о том, что новой религией маркиза становилось искусство. Он не жалел средств на обустройство театра, провёл туда электрическое освещение, что по меркам начала ХХ века было дорогим новшеством.

На сцене Пэджет нашёл своё истинное призвание. Он сам был главным актёром собственной труппы, играл роли в пантомимах, комедиях и серьёзных драмах, от шекспировского «Генриха V» до пьес Оскара Уайльда. Сначала зрителями были избранные гости, но к 1901 году театр открылся для широкой публики. Для местных жителей острова Англси вход всегда был бесплатным, что создавало маркизу репутацию щедрого и просвещённого мецената в глазах простого народа, в то время как аристократия крутила пальцем у виска.




Особой популярностью пользовался его сольный номер — «танец бабочки», вдохновлённый творчеством американской танцовщицы Лои Фуллер. В струящихся тканях и под искусную игру света он превращался в мерцающее, почти бесплотное существо, воплощение собственного желания ускользнуть от грубой материальности мира. После премьеры этого номера Генри Пэджет получил прозвище «танцующий маркиз».

Его театральная деятельность была лишь частью грандиозного перформанса, которым стала его жизнь. Генри Пэджет не играл роли — он жил ими, и его гардероб служил тому ярчайшим доказательством. Он не признавал понятия «бижутерия»; если костюм для постановки «Аладдина» по сценарию требовал драгоценных камней, его украшали настоящие бриллианты и сапфиры, а стоимость одного такого наряда могла достигать ста тысяч фунтов.

В Лондоне на публике он всегда появлялся накрашенный, напудренный, разодетый так, что у чопорных его соотечественников начинался нервный тик от количества драгоценных камней, лент, струящихся фактур и завязок на его наряде. На руках у него восседал белый пудель в ошейнике, украшенном розовыми лентами. Образ аристократа был тщательно продуманным и словно стирал грань между театральной сценой и обычной жизнью.




Стремление преобразить реальность распространялось на все сферы его жизни. Он был страстным поклонником технического прогресса и владел пятью автомобилями, собранными на заказ. Салоны их отделывали дорогой кожей и ценными породами дерева, но главной особенностью была выхлопная система, переделанная так, чтобы распылять в воздух ароматы фиалки, пачули или испанской воды. Он не просто использовал духи — он помещал себя и своё окружение в постоянно действующую парфюмерную инсталляцию.

Не менее важной страстью была фотография. Он обожал постановочные снимки, на которых запечатлевал себя в сценических образах, от королевы Алиеноры Аквитанской до героев Шекспира. Эти фотографии, которые он рассылал знакомым в виде открыток, были не просто памятью о спектаклях, а инструментом осознанного мифотворчества, работой над образом, который должен был пережить его самого.

Банкротство

Отлаженная и шокирующая обывателей реальность маркиза начала рассыпаться уже в 1901 году. Во время его присутствия на лондонской премьере пьесы о Шерлоке Холмсе его французский камердинер, воспользовавшись отсутствием хозяина, похитил драгоценности на астрономическую сумму в пятьдесят тысяч фунтов. Потрясённый Пэджет обратился за помощью к самому Артуру Конан Дойлу, что лишний раз подчеркивало масштаб скандала. Хотя слугу вскоре задержали в Дувре, а затем осудили на пять лет тюрьмы, этот инцидент стал дурным предзнаменованием.

Поначалу образ жизни маркиза не менялся, правда, его брак с Лиллиан всего через несколько месяцев был официально расторгнут, а затем и аннулирован из-за неосуществления Генри супружеских отношений. Это дало Пэджету ещё больше свободы. Он затеял масштабные гастроли по Британии и Европе с собственной труппой, оркестром и шестью грузовиками декораций, что по масштабу и расточительности напоминало выступление рок-звезды.

Профессиональных актёров он нанимал за огромные гонорары, а каждый выход на сцену самого аристократа в новых ослепительных костюмах усугублял финансовую пропасть. Чтобы покрывать расходы, он начал закладывать фамильные земли. К 1904 году, несмотря на колоссальное наследство, его долги достигли суммы в 544 тысячи фунтов, что эквивалентно 250 миллионам по современным меркам. В июне 1904 года он был объявлен банкротом.

Закат в Монте-Карло

Имущество «танцующего маркиза» было распродано на аукционе, который продлился 17 дней и напоминал театральный реквизит волшебного королевства. С молотка ушло всё: двести золотых булавок для шарфов, более двухсот тростей, тридцать пар шелковых пижам и сотня халатов, включая один из пурпурного шелка, подбитый белкой. Только за украшения выручили восемьдесят тысяч фунтов. Оставшись без состояния, Пэджет перебрался в Монте-Карло, питая иллюзии о существовании безошибочной системы выигрыша в казино.

Корреспондент Daily Mail, навестивший его в изгнании, застал маркиза, ведущим уединённую жизнь среди флаконов с духами и дешёвых украшений. В интервью Пэджет пытался сгладить сложившийся эксцентричный образ, уверяя, что никогда не принимал гостей в пурпурном халате и не носил более четырёх колец одновременно. Однако эти оправдания звучали неубедительно на фоне всей его предыдущей жизни.




Его личность оставалась загадкой. Некоторые называли его самым известным аристократом с нетрадиционной ориентацией, историки видели в нём классического нарцисса, неспособного любить хоть кого-то, кроме себя. Достоверных свидетельств его отношений с кем бы то ни было не сохранилось, а семья позаботилась о уничтожении большинства документов. В 1905 году, не дожив до тридцати лет, Генри Сирил Пэджет умер в Монте-Карло после продолжительной болезни. В последние дни с ним рядом были его бывшая жена Лиллиан и тётя Эдит.

По сравнению с Генри Пэджетом, современные короли и королевы эпатажа кажутся просто невинными детьми, которые не знают, как привлечь к себе внимание.