1
+1
0
Это была красивая история «любви в моменте», когда никто из партнеров не задумывается о завтрашнем дне. Американка Элли Джонс и Владимир Маяковский просто наслаждались этим чувством, а потом он уехал в СССР, а она узнала, что беременна. О том, что ее отец – великий советский поэт, Патрисия Томпсон призналась всему миру только в 65 лет, уже будучи профессором университета. Чем она доказала свое родство современному миру и успел ли при жизни поэт повидаться со своей единственной дочерью – в нашем материале.
Любовь «Между нами»
Об этой истории любви поклонники поэта и биографы знают по воспоминаниям Патрисии, сохранившимся воспоминаниям ее матери, а также по обрывочным свидетельствам его близкого окружения, но этого вполне достаточно, чтобы составить хронику событий.В конце июля 1925 года Владимир Маяковский приехал в США, куда его пригласил друг – поэт и художник, один из основателей футуризма Давид Бурлюк. Поскольку английского Маяковский не знал, переводчиком выступила американка российского происхождения Элли Джонс, с которой поэт познакомился в Нью-Йорке. После революции она, тогда ещё Елизавета Зиберт, уехала на Запад из Башкирии вслед за родителями, после чего сменила имя. Мужем ее был англичанин (отсюда и фамилия –Джонс). На момент знакомства с Маяковским Элли с супругом уже не жила, но брак их официально не был расторгнут и отношения они продолжали поддерживать.
Слева направо: Маяковский, Элли, их дочь.
Страсть быстро охватила новоиспеченную американку и импульсивного, харизматичного советского поэта. Все три месяца пребывания Маяковского в Америке они не расставались. Как потом вспоминала Элли, Владимир предложил ей тогда «просто жить друг для друга» и не обращать ни на кого внимания – мол, это дело только их двоих. Безрассудство было настолько сильным, что на вопрос возлюбленного, предохраняется ли она, Элли заявила, что любовь невозможна без детей, на что поэт беспечно ответил: «О, детка, ты сумасшедшая!». Их отношения он предложить не афишировать: «Сохраним все между нами».
В октябре 1926-го поэт покинул Штаты и в ноябре вернулся в СССР. А в июне 1926 года родилась Хелен Патрисия, которую близкие, как и маму, стали звать Элли. Фамилию же ей дали по официальному (а по факту – бывшему) мужу Элли – Джонс.
Элли Джонс, репродукция рисунка Маяковского (слева), две Элли (справа).
Знал о дочке и видел её
Все последующие годы Маяковский обменивался с американской подругой письмами. По тем посланиям друг другу, которые сохранились, косвенно понятно, что поэт знал о беременности Элли и рождении дочки, но открыто они не могли об этом говорить, ведь за поэтом строго следило НКВД. Так, в новогодней открытке он попросил её: «Пишите всё. Всё». В одном из писем Элли уточняет: «думаю, вы понимаете мое молчание». Еще в одном сохранившемся послании, где уже после рождения дочери женщина просит помочь ей деньгами, чтобы оплатить нахождение в больнице, Маяковский отвечает, что не может этого сделать не из-за того, что не хочет, а потому что не позволяют обстоятельства.ЧИТАТЬ ТАКЖЕ: Уступил фамилию брату, женился на Суок из «Трех толстяков», стал единственным погибшим в авиакатастрофе: Злой рок автора «12 стульев» Евгения Петрова
Те намеки и полунамеки, которые можно прочитать в их переписке, скептики могли бы назвать надуманными доказательствами, однако есть один факт, который перевешивает все сомнения. В записной книжке Маяковского, которая сохранилась, на одном из листков, напротив адреса Элли Джонс рукой поэта написано единственное слово – «дочка». Когда позже Патрисия приехала в Москву и увидела в музее Маяковского эту подпись отца, она расплакалась.
Дочка и мама.
Сохранились также воспоминания подруги Маяковского Сони Шамардиной, записанные известным шведским биографом, профессором Бенгтом Янгфельдтом. Там Соня приводит услышанное от поэта признание, что он думает о своей дочке постоянно и никогда до этого не подозревал, что можно испытывать к ребенку такие сильные чувства. По данным биографа, Соня входила в узкий круг близких друзей Маяковского, знавших об американском ребенке.
Через три года после рождения девочки поэт все-таки увидел ее. Более того, он провел с ней и ее мамой три с половиной дня. Произошло это в Ницце. Элли с дочкой ждали там американскую визу и поэту тоже удалось туда приехать.
Мама и дочка в 1927 году (слева). Элли в Нью-Йорке в 1930 году (справа).
После этой встречи Маяковский написал американке трогательное письмо, где называл ее и дочку «Две милые, две родные Элли» и признавался, что уже сейчас по ним очень скучает. А также что хотел бы в будущем ненадолго приехать к ним в Америку. Однако этого не случилось: год спустя как гром среди ясного неба СМИ облетела новость о его самоубийстве.
Элли одна и с дочкой.
У биографов поэта есть информация, что об американской дочке знала Лиля Брик и после смерти Маяковского она даже хотела отыскать Элли, но это оказалось непосильной задачей.
ЧИТАТЬ ТАКЖЕ: Охмурил Лилю Брик и бросил её ради секретарши: Враг Маяковского и банкир-аферист Краснощёков
Почему молчала об отце
Патрисия росла в Нью-Йорке и первые годы жизни не знала о своем советском папе – мама и «формальный» отец поведали ей об этом, когда она стала постарше, и попросили до их смерти никому этот секрет не рассказывать. Информация о родстве с советским поэтом, воспевавшим дело Ленина, могла негативно отразиться на биографии американской девочки и ее родителей. Элли продолжала жить с этой тайной. Она окончила школу, затем училась на юриста, но в итоге стала редактором и социологом.О том, чья она дочь, Патрисия объявила за два года до празднования столетия со Дня рождения ее отца – только в 1991 году. Тогда отношения между СССР и США как раз потеплели, железный занавес пал, и женщина решилась поехать на Родину родителей. На тот момент она уже была профессором, преподавателем университета, автором множества научных работ по философии и социологии, исследователем вопросов феминизма и семейных отношений.
Дочь и внук Маяковского в России.
В Россию Патрисия Томпсон (фамилия – по мужу) приехала вместе со своим сыном Роджером – внуком поэта. Они побывали в музее Маяковского, на его могиле, пообщались с российским литературным бомондом, с людьми, которые занимаются сохранением наследия ее отца. Ездили они и в Башкирию, где раньше жили родители ее мамы – зажиточные крестьяне, потомки русских немцев.
Говорят, что сомнений в ее родстве с Маяковским ни у кого не возникло лишь по одной простой причине – и внешне, и по характеру она оказалась очень похожа на своего отца-поэта. Единственным, кто попросил ее показать документ, был Евгений Евтушенко, но Патрисия так грозно на него посмотрела, выпрямившись во весь рост, что тот сразу сдался: мол всё, теперь верю, сходство явное.
«Русская душа»
Патрисия Томпсон, которая в последние годы жизни просила называть себя Еленой Владимировной Маяковской, скончалась в 2016 году в возрасте 89 лет. Перед смертью она успела дать множество интервью, где охотно рассказывала о романе своих родителей, детали которого знала по рассказам мамы.
В конце жизни она много рассказывала об отце и даже написала книгу.
В интервью журналистам дочка Маяковского признавалась, что, несмотря на тот негативный образ, который в период холодной войны Америка формировала у жителей США о России, она всегда очень тепло относилась к родине предков. Дочь Маяковского считала себя патриоткой России, объясняя, что быть ею можно даже живя в другой стране и даже не зная языка (на русском мама говорила с ней только в детстве).
Томпсон признавалась, что когда она работала в одном академическом издательстве и ей приходилось редактировать учебники, в них встречались упоминания об СССР и России в негативном ключе. Так вот Патрисия вносила правки таким образом, что контекст менялся с отрицательного на положительный или хотя бы нейтральный. Например, в главе про историю рабства в США женщина добавила фразу о том, что в России крестьяне были освобождены от крепостного права намного раньше.
Она хранила память об отце и мечтала изменить отношение к его родине в США.
Иллюстрации к материалам Патрисия тоже подбирала реальные, а не стереотипные, типа «русского, пьющего водку» или «медведя с балалайкой».
Патрисия говорила журналистам, что у нее «русская душа». В общей сложности она побывала в России около десяти раз. Прах свой эта удивительная женщина завещала развеять над могилой отца-поэта.
Кстати, она до конца дней не верила, что он покончил с собой, и пыталась всячески опровергнуть эту официальную версию его смерти. По ее словам, Владимир Маяковский очень хотел жить – хотя бы потому, что мечтал о новой встрече с дочкой, которую так любил. Однако всё-таки причиной гибели поэта официально называют самоубийство. Прочитайте версию о том, почему в 36 лет застрелился «агитатор-горлан» поэт революции Владимир Маяковский
Текст: Анна Белова
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
