Как сын разнорабочего из Вологды стал академиком в США и в начале XX века предсказал разложение Запада: Что сбылось и какие события на пороге

Дар вологодского паренька

В истории России хватает случаев, когда страна сознательно выдавливала из своих границ умных и интеллигентных граждан. После 1917-го вынуждено эмигрировали множество интеллектуалов, среди которых оказался и Питирим Александрович Сорокин. Будущий профессор социологии появился на свет в семье разнорабочего. Природа наделила парнишку аналитическим умом, а взросление выпало на революционные годы. Заимев проблемы с новой властью, Сорокин принял решение эмигрировать. Поскитавшись по Европе, осел в Соединенных Штатах.

Там Питирим Александрович и написал ряд емких трудов, которые сегодня называют пророческими. В процессе работы над своими книгами Сорокин только улавливал слабые аморфные тенденции общественно-культурного развития Запада, а ближе к концу прошлого века все его мысли приобрели явный характер. В сложные времена люди мечутся между пророками, расшифровывают эзотерические послания древности, анализируют поэтические письмена Нострадамуса. Что касается Сорокина, его дар заключался в способности видеть в тенденциях закономерность.

Уже в 20-х постигнутый в России анализ революции и последовавшая социальная мобильность обеспечили Сорокина бесценным опытом. Отталкиваясь от анализа Русской революции, он сделал вывод, что революционные идеалы в итоге не воплощаются. Куда чаще за этим следует разруха, неравенство, нищета и война. И эти предположения очень скоро реализовались на глазах у всего мира.

Стратегия растлителей

Сорокин детально рассматривал суть успеха обществ, ценящих в первую очередь веру и таинства. Они опираются, прежде всего, на религиозный опыт, а не на науку и прогресс. Христианский мир в средние века выше всего ценил Царство Божие, принимая его за чистейшую реальность. Философия Дао, акцентируясь на небесном пути, воплощала природу древнего Китая. Современное Сорокину западное общество отдалилось от подобных мировоззрений, в отличие от исламских социумов, где религия и власть тесно переплетены.

В чувственном же обществе законы называют человека мерой всех вещей. Верховное значение придается богатству, комфорту, власти, славе и развлечениям. Примером Сорокин связывал эпохи Рима третьего века и Запада двадцатого, когда пресыщенное общество переживало рост войн, преступности, вседозволенности. В искусственно созданном хаосе правительства пользуются ситуацией, усиливая свой контроль под предлогом чрезвычайных обстоятельств. Чиновникам легче встать на путь лжи и насилия. И в итоге там, где вчера призывали к равноправию и борьбе за справедливость, в реальности еще сильнее ограничиваются личные свободы, ужесточаются правила, слабеет конституция.




И тогда народ начинают «успокаивать» свободой волеизъявления. Законодатели таких стратегий знают, что в стремлении к новым ощущениям и удовольствиям общество ненасытно. Первым делом из каждого утюга начинают доноситься высмеивания и оспаривания недавних правил и морали. Их чаще всего называют препятствием к самовыражению. Далее делают дозволенными те занятия, которые ранее считались постыдными и преступными.

На этом этапе общественность удовлетворяется своей важностью и добровольно сбрасывает с себя оковы моральных сдержек. Как писал Сорокин, высвобождается «человеческое животное, руководствующееся в основном своими биологическими порывами, страстями и похотью». И даже если отдельные личности пробуют сопротивляться происходящему, остальные или парализуются страхом или устают от борьбы. В такие периоды растут самоубийства, преступность, душевные болезни.

Цель – развалить семьи

Критику частной западной жизни Сорокин начинал с семьи. Он предвещал, что разводы и расставания будут множиться, пока авторы этого проекта не уничтожат отличие между традиционным браком и запретными половыми отношениями. Ученый четко видел грядущее трансгендерное разложение еще до Второй мировой войны. Все это, по его мнению, усиливает навязанный нарциссизм. Питирим Сорокин предсказал, что этот процесс зайдет куда дальше, чем общество начала 20 века может себе представить. Основатель гарвардского факультета социологии обвинял американских коллег в том, что они не понимают ужаса происходящего.

И дело не только в воспевании богатства, демократии и капитализма. Сорокин настаивал, что западное общество на пороге одного из глубочайших культурных кризисов за всю свою историю. Степень его необъятна, время окончания неизвестно, охват грандиозный. Сегодняшние последователи теорий социолога видят его пророчества в разлагающихся общественных порядках Америки и Запада, балаганщиков и шоуменов на ключевых постах ряда стран, аморальных и бесцеремонных героев времени.

Нетрадиционная революция

И все же самую большую вину за происходящее и грядущее Сорокин возлагал на навязанную свободу нравов. Ту же пресловутую трансгендерную революцию, ярко зажженную в наши времена, он сто лет назад считал причиной, по которой Запад сойдет с ума. В книге Сорокина «Американская сексуальная революция» подробно описываются механизмы освобождения личности от всех ограничений, которые обязательно приведут общество к обратному. Предлагая народу широчайшие права на личную свободу, постановщики этой трагедии рассчитывают на полное ограничение граждан в их политических и экономических правах.

Людям преподносят готовую возможность получать абсолютно бесплатный инструмент удовольствия, что обязательно приводит к краху производящей культуры. Быстро привыкая к дозволенному, человек заходит все дальше, подсев на остроту ощущений. Рождение детей, традиционная семья закономерно становятся помехой в таком образе жизни. Еще тогда представители либеральных течений называли Сорокина консерватором, обвиняли в узости взглядов и сознания, считали рабом навязанных русской властью морали. Потакание человеческим слабостям, по мнению ученого, возвеличивание удовольствий приведут человечество в мир деградации, насилия, ненависти к ближнему и вырождению нации.

Есть и более фантастичные пророчества более ранних мыслителей. 7 предсказаний Апокалипсиса, которые пока не сбылись, но время ещё есть: Кто же из пророков был прав?