0
0
0
Новые опасные заболевания неоднократно бросали человечеству вызов – не только науке и медицине, но и всему обществу. Особенно остро вопросы морали, сострадания и привилегий встали во время эпидемии ВИЧ. В восьмидесятые ВИЧ-положительные люди становились изгоями, их винили во всех грехах и бросали на произвол судьбы. Но был человек, который объявил войну и болезни, и предрассудкам – и его оружием стало искусство.
Плакат Дэвида Войнаровича.
Художнику, писателю и общественному деятелю Дэвиду Войнаровичу не везло с самого начала. Он родился в 1954 году и взрослел в шестидесятые, когда свобода нравов и пуританство вели неравный бой (выигрывало пуританство). Его родители развелись, и некоторое время Дэвид и его сестра жили с отцом. Тот оказался жестоким человеком, настоящим монстром. Пережитое в детстве насилие в дальнейшем аукнулось Дэвиду нарушением чувства границ, очень низкой чувствительностью к боли и дискомфорту. Кстати, Войнаровичу принадлежит перфоманс с зашиванием рта, который в наши дни повторил акционист Павленский.
К тому же Дэвид очень рано осознал, что его привлекают мужчины, и понимал, как к этому отнесется его отец. Когда Дэвид перебрался к матери, в его жизни стало меньше издевательств, однако мать пренебрегала родительскими обязанностями. В конце концов, он оказался на улице. Чтобы добыть средства на пропитание, Дэвид, истощенный и хрупкий юноша, торговал телом на Вест-Сайде, где собирались такие же «отверженные» люди, как и он. Для него это занятие было и способом получить любовь, хотя бы призрак любви, телесное тепло, страсть, удовольствие… Правда, чаще всего он получал очередную порцию жестокости.
Скульптура из хлеба.
Он с детства любил рисовать и в то же время считал себя бездарным. В школьные годы – школу Войнаровичу окончить не удалось – он обводил фотографии, выдавая за свои рисунки, и так научился создавать собственные изображения. Как художник, он начал с коллажей из газетных и журнальных вырезок – не было денег на краски. Себя Дэвид считал в первую очередь писателем, хотя и работал во множестве разных изобразительных техник, занимался фото, видео, граффити, инсталляциями. Первая известная его работа – серия фотографий «Артюр Рембо в Нью-Йорке», где человек в маске поэта прогуливается по улицам.
Артюр Рембо в Нью-Йорке.
Войнарович никогда не скрывал, какой была его юность. Он видел слишком много, чтобы молчать. Все его искусство было связано с изгоями общества. В 80-е годы Войнарович бросил в лицо американской богеме, восхищавшейся яркими картинками поп-арта, другой Нью-Йорк. И можно было бы сказать, что он просто показал неприглядную изнанку – но он еще и показывал, что «со дна видны звезды», что у людей, которых все презирают, есть свои маленькие радости, есть душа, есть способность любить. Первая книга Войнаровича – «Береговые дневники» - была полна историй тех, кого не хотят слышать. Его волновала социальная несправедливость, он посвящал плакаты и коллажи недопустимости насилия, протестовал против войны и американского империализма.
Горящий дом. Без названия, с нарезанным хлебом и красной нитью.
В двадцать шесть лет он встретил человека, способного залечить его раны – известного фотографа Питера Худжара. Худжар вдохновлял его, давал полезные советы, направлял… «Все, что я делал - я делал для Питера», - говорил позднее Дэвид. Его скандальная слава сделала его известным и желанным художником. Галереи начали выставлять его работы, Войнаровича приглашали на биеннале и встречи… И если для Войнаровича 80-е годы стали временем успеха и счастья, Америку в то время потрясала эпидемия ВИЧ. Первыми жертвами стали те, кого общество и без того отвергало, и так закрепился стереотип : ВИЧ – наказание за грехи, с порядочными людьми такого не случается. Исследования шли медленно. Больные не получали лекарств, даже элементарного паллиативного ухода, некоторые политики просто предлагали их уничтожить. Войнарович всегда болел душой за тех, кто остался там, на улицах… но сейчас болезнь забрала у него любимого человека.
Уроки естествознания.
В 1987 году Питер Худжар умер от СПИДа. Горе Дэвида приобрело характер одержимости. Он отснял тело Худжара в больничной палате, посвятил ему серию видеофильмов. Войнарович жил в его доме, спал в его постели и казался совершенно обезумевшим, но втайне вынашивал план. Его боль и ярость обрели форму. Форму коллажей, фотографий, эссе.
Сейчас плакаты, посвященные защите от ВИЧ, рисуют даже школьники, но тогда нужен был громкий голос, способный прервать тишину. Войнарович стал одним из первых, кто заговорил искусством о проблеме ВИЧ, и первым, кто сделал это так жестко, бескомпромиссно и открыто.
Падающие бизоны - символ упадка цивилизации.
Он критиковал политиков и церковь, активно участвовал в митингах и стал заметной, вдохновляющей фигурой в рядах борцов за права людей с ВИЧ – организации под названием ACTUP. Войнарович стал лидером этой борьбы. Он носил куртку с надписью: «Если я умру от СПИДа, забудьте от кремации – положите мое тело на ступени Министерства здравоохранения».
Протестная куртка Войнаровича.
Его серия «Открытки из Америки», где фотографии, запечатлевшие войну, разрушения и страдания, совмещены с изображениями цветов, показывает, как прекрасен мир, находящийся сегодня на грани уничтожения.
Американцы не умеют справляться со смертью. Что-то из сна III.
В 1991 году он создал свой самый знаменитый коллаж «Однажды этот ребенок» - приговор обществу. Фотография юного Дэвида напечатана на фоне текста, где рассказывается, с какими горестями и унижениями столкнется вскоре этот веснушчатый мальчик.
Однажды этот ребенок.
Спустя год Войнарович умер от СПИДа. Прах Войнаровича был развеян на лужайке возле Белого дома в рамках протестной акции ACTUP. Болезнь оказалась сильнее – но вопросы, поднятые Войнаровичем, его лозунги, его проекты вдохновили многих на борьбу за права ВИЧ-положительных людей. А искусство Дэвида Войнаровича остается скандальным и в наши дни – в 2010 году политики и церковь призвали Национальную портретную галерею снять с показа его видеоролик, где муравьи ползают по распятию. Радикальные работы Войнаровича все еще бьют в цель.
Текст: Софья Егорова.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
