Что нужно знать каждому культурному человеку про 5 культовых картин эпохи романтизма XIX века

Обращаясь к воображаемому прошлому, романтизм выдвинул на первый план ранее игнорируемое наследие. Если классицизм стремился воссоздать и имитировать суровую красоту Римской империи и Древней Греции, то романтизм черпал вдохновение в забытых европейских легендах и народных традициях. Именно через романтические картины люди открывали своё славное прошлое и видели проблески светлого будущего.

Выставка изящных искусств в Варшаве в 1828 году. \ Фото: stanhopecooper.com.

Идея «нации» относительно нова: это романтическое понятие, придуманное немецкими философами в XIX веке, а не наследие прошлого. В то время как политический романтизм сосредоточился на национальной эмансипации, искусство XIX века отразило ту же идею в музыке, литературе и живописи. Среди всех средств, доступных художникам, живопись предлагала лучшее средство для обращения к таким текучим понятиям, как национальный дух и история. В то время, когда многие европейцы были неграмотны и едва интересовались национальным прошлым, исторические картины наводили мосты между национализмом и безразличием.

Свобода, ведущая народ, Эжен Делакруа. \ Фото: britannica.com.

Искусство XIX века медленно и неуклонно шло по пути национальной эмансипации. Малые народы, зажатые между могущественными империями, были особенно восприимчивы к этим новым веяниям. Романтические картины, таким образом, заменили историю идеализированным представлением политических мечтаний. Художники изображали национальных предков в своих вариантах традиционных костюмов, подчёркивая их героизм и мало обращая внимания на подлинность. Исторические картины (часто монументальные по размерам) были версиями современных киноафиш XIX века: яркими, насыщенными, привлекательными и часто похожими. Следующие пять шедевров рассказывают одну и ту же историю европейского романтического национализма пяти разных народов, чьи взгляды на историю и будущее не совпадали. Однако, похоже, их общие романтические картины хорошо дополняли друг друга.

1. Михай Мункачи

Завоевание, 1893 год, Михай Мункачи. \ Фото: wikimedia.org.

Когда умер Михай Мункачи (1844-1900), только его похороны вывели на улицы половину Будапешта. По иронии судьбы, последний венгерский художник-романтик умер на пороге ХХ века, оставив после себя серию шедевров. Среди многих его работ, посвящённых историческим сюжетам, одна выделяется как наиболее тиражированная из его романтических картин – «Завоевание Родины».

Фрагмент картины Завоевание родины. \ Фото: google.com.

Обращение Михая к определяющему эпизоду в истории венгерского народа не случайно. Что может быть драматичнее и значительнее для художника-романтика, чем приход мадьяр в Центральную Европу в начале Х века? Поселившись в низменностях Карпатского бассейна, венгерские племена якобы заключили сделку со Сватоплуком I. Обманом заставив славянского правителя предоставить своему вождю Арпаду землю, траву и воду, венгры «выкупили» землю у славян.

Ecce homo – 2. resz, Михай Мункачи. \ Фото: evangelikus.hu.

В анахроничной манере романтическая картина Мункачи наполнена фигурами, собранными на опушке леса, их одежда не имеет никакого сходства с настоящими историческими одеждами, которые носили местные славяне или венгерские пришельцы в Х веке. Точно так же величественный белый конь Арпада является художественным воплощением его энергии, силы и важности. Исторически сложилось так, что в то время в Восточной Европе преобладали гораздо более мелкие и крепкие породы лошадей. Яркость красок Михая, а также его внимание к деталям наполняют картину современным духом. Причёски и одежда отражают романтическую венгерскую моду, включая великолепные усы, которыми щеголяли все мужчины в окружении Арпада. Создавая картину для здания венгерского парламента, Мункачи закончил свою работу в 1893 году, навсегда запечатлев легенду, которая больше рассказывает об идее нации, чем о прошлом.

2. Отон Ивекович

Прибытие хорватов (Приход хорватов), Отон Ивекович, 1905 год. \ Фото: gimagm.hr.

В своём стремлении изобразить национально-определяющие моменты венгерские художники-романтики не отходили далеко от славян, которых Арпад якобы обманул. Жутко похожий сюжет захватил другой романтический ум. На этот раз художником был не кто иной, как хорватский любитель фольклора Отон Ивекович (1869-1939).

Обученный академическому реализму, он развивал свои навыки в Вене и Загребе. Одержимый славянской историей своей родины, Отон представлял себе приход хорватов как собственное размышление на эту тему. Он игнорировал каждую из хорватских «миграционных теорий», сосредоточившись на национальном представительстве.

Коронация короля Томислава, Отон Ивекович. \ Фото: akademija-art.hr.

В результате его романтическая живопись возрождает угасающий образ хорватского средневекового королевства, запечатлевая легендарное прибытие семерых братьев и сестёр к морю. Одеяния персонажей, а также неестественно яркие декорации не зря напоминают театральную декорацию. Отон, в конце концов, был художником по костюмам, чьи исторические картины часто продавались как открытки, облетая все слои населения.

В отличие от других своих коллег, Ивекович использовал аллегории скупо, концентрируясь на грубых эмоциях и передавая прямой посыл: на зубчатых скалах, возвышающихся над голубой лентой моря, будущая хорватская нация сделала свои первые шаги к государственности - политическая мечта, воплощённая в картине. Даже сегодня исторические полотна художника занимают видное место в учебниках истории и массовой культуре.

3. Франтишек Женишек

Наследие Либуше и пахаря Пржемысла, Франтишек Женишек, 1891 год. \ Фото: sbirky.ngprague.cz.

В 1891 году Франтишек Женишек (1849-1916), чешский националист и художник-романтик, создал значительное произведение, посвящённое полумифическим встречам и национальным легендам. Он, как и многие его собратья-романтики, обратился к своей национальной истории или, точнее, к своему романтическому представлению о таинственном прошлом чешского народа.

Согласно старой легенде, Либуше была младшей дочерью мифического правителя, который контролировал Богемский регион. Несмотря на то, что отец избрал её своей преемницей, Либуше столкнулась с противодействием со стороны мужчин своего племени, которые требовали, чтобы она вышла замуж. Вместо того, чтобы выбрать дворянина из своего племени, она влюбилась в простого крестьянина Пржемысла.

Святое семейство. \ Фото: br.pinterest.com.

Обладая уникальным даром провидицы, Либуше велела дворянам найти крестьянина, которого она видела в своём видении, и привести его во дворец. Пржемысл стал лидером и основателем богемской королевской династии, которая будет править страной на протяжении многих веков. Либуше предсказала основание Праги, подъём чешской нации и страдания, которые она в конце концов перенесёт.

История провидицы-королевы увлекла целое поколение молодых чешских националистов. Когда Бедржих Сметана сочинил музыку для первой национальной оперы «Либуше», другие артисты последовали его примеру. Женишек, в свою очередь, обратился к этой истории о любви, пророчествах и национализме в своей романтической картине «Наследие Либуше и пахаря Пржемысла».

Похожая на Христа фигура с распростёртыми руками и смиренным поведением, легендарный основатель первой чешской династии королей, встречает Либуше на краю поля, которая склоняется перед пахарем, прося его руки. Именно этот определяющий эпизод в истории чешской нации в конечном итоге привёл к чешскому национальному возрождению.

4. Ян Матейко

Рейтан. Упадок Польши, Ян Матейко, 1866 год. \ Фото: artdone.wordpress.com.

На Востоке, в Польше, романтический национализм принял трагический оборот. В то время как другие славяне сосредоточились на славных событиях из своих легенд, многие польские художники-романтики оплакивали потерю своего некогда могущественного государства.

Разделённая тремя европейскими державами, объединённая Польша стала мечтой, выраженной во многих шедеврах искусства XIX века. «Рейтан. Упадок Польши» (Падение Польши) Яна Матейко (1838-1893) рассказывает эту историю прошлой трагедии в загадке картины.

Созданная в 1866 году, когда Яну было всего двадцать восемь лет, романтическая картина изображает отчаянный протест Тадеуша Рейтана, депутата сейма (нижней палаты парламента), ставшего свидетелем первого раздела Польши в 1773 году. В отличие от роскошно одетой толпы слева от него, Тадеуш лежит распростёртый на полу, его локоть лежит на малиновой драпировке, а рубашка разорвана, обнажая грудь. Над ним возвышается величественный портрет, изображающий императрицу России Екатерину Великую.

Прусская дань, Ян Матейко, 1882 год. \ Фото: google.com.

Пока Рейтан преграждает путь и не даёт другим членам Сейма уйти, они смотрят на него со смесью муки, вины и стыда. Трагизм этой сцены усугубляется осознанием того, что это был лишь первый из трёх разделов, которые стёрли Польшу с карты Европы до конца Первой мировой войны.

Ян рисовал реальных исторических личностей, а не полумифических героев легенд. Однако даже в этой, казалось бы, исторической картине националистический романтизм присутствует в обострённых эмоциях фигур, в драматической позе самого Тадеуша и в странно театральном представлении события, определившего трагическую судьбу Польши. Считавшийся спорным современниками и критикуемый за представление не падения, а продажи Польши, картина «Рейтан» Яна Матейко в настоящее время считается одним из самых известных польских произведений искусства.

5. Георге Таттареску

11 февраля 1866 года – Современная Румыния, Георге Таттареску. \ Фото: commons.wikimedia.org.

На юго-востоке Польши другой народ праздновал своё возрождение в расцвете возрождения националистического искусства. Румыния, образованная в 1859 году, отметила свою независимость от османов и своё национальное объединение в искусстве произведением, изображающим долгожданное национальное пробуждение. Румынский художник, ставший революционером, выразил свои надежды на будущее своего государства в романтической картине под названием «11 февраля 1866 года – Современная Румыния».

Георге Таттареску (1818-1894), один из самых разносторонних румынских интеллектуалов середины XIX века, последовал примеру Жака Луи Давида и его изображению Французской революции. Георге, получивший образование в Италии, воспитанный в Молдавии и обученный писать иконы своим дядей, является уникальным примером художника-романтика, выходца из поствизантийского православного культурного круга. Сочетая неоклассицизм и романтизм, он сумел передать послание обнадёживающего возрождения.

Агарь в пустыне, Георге Таттареску. \ Фото: ru.m.wikipedia.org.

Женщина, представляющая Румынию, держит новый национальный флаг, который развевается у неё за спиной. Порванные цепи свисают с её лодыжек и запястий, когда она взмывает в небо. На заднем плане солнце поднимается над маленькими церквями и скалистыми оврагами.

Картина находится между эмоциональными бурями Делакруа и неоклассическим спокойствием Давида. Тем не менее, это всё ещё театральное представление национальной драмы, наложенное на видение будущего. Как и «Греция на руинах Миссолонги» Делакруа, это ещё одна художественная история о народе, восставшем из пресловутого пепла.

Греция на руинах Миссолонги, Делакруа. \ Фото: linkedin.com.

Но к концу XIX века исторические картины утратили свою популярность. Первая мировая война, распад европейских империй и образование новых независимых государств выдвинули на первый план другие художественные направления. Однако романтические картины остались в народной памяти. Работы Мункачи, Ивековича, Женишека, Матейко, Таттареску и многих других подобных художников XIX века продолжают формировать коллективное воображение и по сей день. Часто встречающиеся в учебниках репродукции этих произведений сформировали поколения людей к лучшему или худшему.

Мунтян, Георге Таттареску, 1868 год. \ Фото: google.com.

Романтическое искусство всегда фокусируется на видениях, а не на реальности, на проектах, а не на принятых фактах. В серии романтических картин можно проследить высокие устремления националистов, которые часто расходились друг с другом и историческими нарративами друг друга.

Романтизм романтизмом, а кушать хочется всегда. По крайней мере именно так считают художники, которые с удовольствием изображают еду, глядя на которую, может разыграться аппетит.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми: