Наказание для холостых – веселое время, когда за проказы не ругали. Можно было бесчинствовать, что молодежь и делала на Масленицу. Такой случай не упускали даже взрослые, собирая дань с родителей неженатых или незамужних детей. Им приходилось «проставляться», чтобы получить свободу, а парни и девушки веселились по-другому. Могли «пометить» дом холостяка, «посолить» девушку, затянуть сани на крышу, посадить соломенного мужика перед двором. Хотя иногда это указывало на обратную сторону положения дел – как обвинительный акт для девушки. Веселый ритуал «положить под козелка», на котором покупали право танцевать, а иногда девушки их «покупали», а утром посыпали головы пеплом тем, кто остался не выкуплен.

Кухня императора начал 20 века была скорее предприятием, а не штатом сотрудников, нанятых, чтобы накормить одну семью. Они же готовили для праздничных мероприятий. Впрочем, нельзя сказать, что государь был слишком привередлив в выборе блюд. Скорее наоборот, имея возможность питаться одними лишь деликатесами, Николай Второй останавливал свой выбор на не особенно изысканных варениках и картошке. Как была построена система императорской кухни и что любила семья Романовых?

Вопросом незаконнорожденных детей российских монархов интересовалось множество исследователей. По факту оказывалось, что не все исторические люди были императорскими детьми. Однако над загадкой происхождения Елизаветы Григорьевны Тёмкиной ученые до сих пор ломают головы. Считается, что Лиза была втайне рождена императрицей Екатериной ІІ от ее фаворита Григория Потемкина, с которым монаршая особа якобы была обвенчана. Но девочка оказалась не нужна своей матери, которая от нее отказалась.

На протяжении многих веков на Руси верность мужу считалась непреложным принципом для замужней женщины. Однако даже во времена, когда женщины находились в полной зависимости от своих супругов, им удавалось нарушать верность. Обнаружение измены нередко приводило к суровому и быстрому возмездию. Меру наказания определял сам оскорбленный муж, руководствуясь либо законом, либо традициями. Разница заключалась в том, какой источник правосудия он признавал приоритетным.