Как муж загубил карьеру одной из «трех дам импрессионизма», любимицы Дега и Моне Мари Бракемон

Вне академизма

Автопортрет.

Мэри родилась в Бретани и не получила такого блестящего образования и утонченного воспитания, как ее коллеги по «женскому импрессионизму». Ее родной отец умер вскоре после ее рождения. Мать повторно вышла замуж, причем, кажется, не очень удачно. Семья многократно переезжала с места на место, где-то во время этих скитаний появилась на свет младшая сестра Мэри. Когда Мэри была еще подростком, ее интерес к рисованию заметил немолодой и не особенно успешный художник. Звали его Огюст Вассор, и занимался он преимущественно реставрацией, но между делом учил молодежь живописи. Талант девушки впечатлил не только его. После нескольких лет занятий она представила групповой портрет на официальном парижском Салоне.

Вечерний чай.

И это было невероятно.
Мари Киворон – так звали ее тогда – едва исполнилось семнадцать лет. Она была женщиной – а в те времена профессиональное художественное сообщество без особого восторга относилось к женщинам-художницам, иной раз опускаясь до открытых козней и безосновательного отверждения. У нее не было профессионального художественного образования, а ведь строгие судьи парижского Салона относились критично и к работам опытных мастеров, вышедших за пределы общепринятых правил. Однако же полотно семнадцатилетней девушки, никому не известной, произвело на них впечатление – работу приняли, а сама Мари попала в ученицы к великому Доминику Энгру. Он дал ей несколько профессиональных советов, а затем пригласил обучаться в своей частной студии. Говорят, она была лучшей его ученицей. Ранние работы Киворон написаны под его несомненным влиянием. Впрочем, довольно быстро она переросла его методы. Мари завоевала определенную популярность – и ее работами даже заинтересовалась императрица Евгения, став постоянной заказчицей. По протекции главы французских музеев графа де Ньевенкерк молодая художница получила заказ на копирование знаменитых полотен из коллекции Лувра. Во время работы она познакомилась там с другим художником – Феликсом Бракемоном. Она прославилась под его фамилией. Под его фамилией она и потеряла всю свою славу, завоеванную нелегким трудом.

ЧИТАТЬ ТАКЖЕ: 15 малоизвестных фактов о картине Мэри Кассат, сломавшей традиции детских портретов.

Импрессионизм и импрессионисты

На террасе в Севре.

Поначалу все шло просто замечательно – правда, мать Мари была категорически против брака, но ее мнение осталось неуслышанным. Мари была влюблена и счастлива. Вместе с мужем она переехала в Севр – по разным причинам. Одной из них было намерение дышать чистым воздухом – ведь здоровье Мари пошатнулось после рождения сына, да и мальчик был слаб. Но именно этот «слабый мальчик», повзрослев, станет единственным биографом своей матери, и именно он напишет, что Феликс Бракемон завидовал таланту и успехам своей супруги. Впрочем, сперва он стал ее проводником в мире искусства. Вместе они начали сотрудничать с с Севрской фарфоровой мануфактурой и Лиможскими фарфоровыми домами.

Под лампой.

Ирис.

Впоследствии, лишившись возможности заниматься живописью, Мари продолжит работу с фарфором – неизвестно, как долго. Несмотря на проблемы со здоровьем, Мари вела активную, насыщенную жизнь – создавала рисунки для фарфора и керамической плитки, преподавала рисование. И удивительным образом у нее оставалось время на самостоятельное творчество. Она регулярно участвовала в выставках, а в 1874 году состоялось, пожалуй, самое ее успешное участие в Салоне – там ее картины оказали огромное впечатление на Эдгара Дега. Дега, надо сказать, был придирчив и вовсе не слыл человеком общительным, но он отыскал художницу среди публики и немедленно познакомил с другими импрессионистами – Ренуаром и Моне.

Три дамы с зонтиками.

Так Мари Бракемон открыла для себя импрессионизм, начала писать на пленэре, ее стиль стал свободнее, цвета чище. Она, впрочем, сохраняла яркую творческую индивидуальность. Ее работы отличала тщательно выверенная композиция, которой импрессионисты в своей живописи обычно пренебрегали. Это мужское сообщество отнеслось к ее картинам с восторгом, и особенно восхищался Бракемон сам Дега.
Феликс Бракемон, еще не ставший на путь губителя ее таланта, познакомил супругу с Гогеном, который, по-видимому, какое-то время у них жил. Гоген научил Мари готовить холст к работе, показал новые красители, позволявшие добиться ярких, чистых, светящихся оттенков. И примерно в это время отношения четы Бракемон дали трещину.

ЧИТАТЬ ТАКЖЕ: 10 душевных картин Берты Моризо, которая рисовала только женщин.

Когда муж ревнует к таланту

Сын и сестра художницы в саду.

Мари была успешнее Феликса, ее с большим энтузиазмом принимало сообщество художников-новаторов. По-видимому, из ревности он начал ограничивать ее общение с этим кругом, а когда кто-то из знакомых художников наведывался на чашку чая, всеми силами мешал ей продемонстрировать новые полотна. Он устраивал скандалы, когда она собиралась отправлять работы на выставки, утверждал, что они ничего не стоят, и упрекал ее в болезненном тщеславии. При этом сам он вел активную «выставочную» жизнь.

Маленький пейзаж с домом. Одна из последних работ художницы.

Садовая дорожка.

По мнению сына, «стирание» имени Мари Бракемон из истории искусства – целиком и полностью вина ее мужа. Несмотря на поддержку Дега и Моне, постоянные ссоры с Феликсом и его нападки на ее творчество заставили Мари Бракемон полностью отказаться от живописи. Она продолжила заниматься фарфором и гравюрой. Новая волна интереса к ее творчеству возникла в семидесятые годы в связи с ростом феминистского движения и обращением активисток из искусствоведческой среды к историям забытых художниц.

Еврея-прерафаэлита Симеона Соломона тоже погубила любовь - вернее, жестокое отношение общества к любви такого рода.

Текст: Софья Егорова.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми: