Арт

О [B]Марке Бернесе[/B] еще при жизни ходили невероятные легенды, различного рода слухи и сплетни, как об успешном дельце с исключительным нюхом, и весьма не беспочвенные. От природы, будучи деловым человеком до мозга костей, он ухитрялся проворачивать такие аферы, что никто даже помышлять о таком не мог. А если учесть, что это происходило в сталинские времена, то и вовсе это приравнивалось к области фантастики. Не зря даже лучшие друзья артиста за глаза называли его «Марк себе Наумович». Но однажды в его жизни случилась роковая любовь, на несколько лет закрывшая ему дорогу на эстраду и в кино, а также прикрывшая предпринимательскую лавочку.

Как правило, любовные истории великих и знаменитых всегда начинаются красиво и романтично, а вот заканчиваются по-разному. А иногда и вовсе ошеломляюще. Первая настоящая любовь [B]Марка Бернеса[/B] и вовсе началась как в романе «Мастер и Маргарита». Это к нему - бедному, никому не известному актеру театра - ушла от довольно известного и состоятельного мужа юная и очень красивая актриса Паола Линецкая. А прожив с актером четверть века, однажды она не раз пожалела о своем роковом решении...

Нередко бывает, когда на долю талантливых людей выпадают нелегкие испытания, превращая их жизнь в драму. Она мечтала стать композитором, но болезнь стала преградой к мечте, она искренне любила, но не была любимой, она так хотела жить, но смерть стала на ее пути. В обзоре речь пойдет о талантливой, уверенной в себе, упрямой, умной, невероятно прогрессивной, а наряду с этим уставшей, измученной физически и духовно, несчастной в любви женщине, чье имя знают далеко за пределами страны, ее взрастившей, гениальной писательнице, переводчице, поэтессе -[B] Лесе Украинке. [/B]

История любви [B]египетской царицы Нефертити и фараона Аменхотепа[/B], которой более трех тысячелетий, жива в памяти потомков и поныне. И она, как всякая любовь, была преисполнена безудержной страсти и трепетности. Были в ней также и любовный треугольник, и хладнокровное предательство, и сладкая месть.

В истории человечества всегда были такие женщины, жизненная дорога которых была усеяна жертвами их обаяния. Из-за таких влюбленные мужчины сходили с ума и сводили счеты с жизнью, совершали невероятные поступки… Вокруг них самих происходили странные, а иногда и страшные вещи… Так, украинскую [B]писательницу Марию Вилинскую-Маркович[/B], которую мир знает под псевдонимом [B]Марко Вовчок[/B], современники нарекли «черной вдовой» – потому как "слишком много жизней погубили чары ее огромных магнетических глаз…"

Личная жизнь выдающихся людей всегда привлекает внимание читателей, в особенности если она насыщена пикантными подробностями, невероятными историями, тайнами и загадками. Но сегодня речь пойдет о личной жизни [B]художника Василия Сурикова[/B], о которой известно не так уж и много. Зато удивительная история его любви не оставит никого равнодушным.

Иван Мясоедов в противовес своему знаменитому отцу, живописцу-передвижнику Григорию Григорьевичу Мясоедову, мало чем походил по своей сути и внешней, и внутренней на художника. Он мог завязать в узел кочергу, появиться на публике в чем мать родила, да и художественному таланту своему нашел неожиданное — криминальное применение.

Конфликт поколений испокон веков был самым значительным фактором отношений между отцами и детьми, начиная с царских родов и заканчивая семьями простолюдинов. Не обошел он стороной и [B]семейство художников Мясоедовых[/B], чуть было не закончившийся трагически.

Иногда приходится диву даваться, насколько судьбы некоторых людей перекликаются с судьбами других. Раскрывая эту животрепещущую тему, хотелось бы рассказать об удивительнейшей истории любви знаменитого русского художника Валентина Серова и Ольги Трубниковой, впоследствии ставшей его женой, верным другом, неизменной музой, матерью шестерых детей.

В истории французского искусства вряд ли найдется художник, обладающий невероятным остроумием, литературным даром и невероятным художественным мастерством в одном флаконе, более чем у [B]Эдгара Дега[/B], живописца, ставшего символом эпохи импрессионизма. А о его скверном, иногда невыносимом характере, в Париже и вовсе ходили легенды.