Сегодня имя Генриетты Зонтаг хорошо известно, пожалуй, только историкам искусства, да знатокам вокала, но еще 150 лет назад оно гремело по всему миру. Эта женщина смогла покорить сцены Старого и Нового Света, перепрыгнуть через сословные рамки и даже доказать, что поздний бальзаковский возраст для певицы – не помеха. Опера стала для нее сначала лестницей к невероятному жизненному успеху, но она же привела ее к гибели. Пожалуй, это единственная сценическая дива, которую можно назвать «примадонной поневоле».
Сегодня имя Генриетты Зонтаг хорошо известно, пожалуй, только историкам искусства, да знатокам вокала, но еще 150 лет назад оно гремело по всему миру. Эта женщина смогла покорить сцены Старого и Нового Света, перепрыгнуть через сословные рамки и даже доказать, что поздний бальзаковский возраст для певицы – не помеха. Опера стала для нее сначала лестницей к невероятному жизненному успеху, но она же привела ее к гибели. Пожалуй, это единственная сценическая дива, которую можно назвать «примадонной поневоле».