Живопись

История искусств знает всякое. Порой случайная находка вынуждает взглянуть по-новому на жизнь и творчество художника, пусть и жившего несколько веков тому назад. И вот уже блестящий мастер, прославившийся благодаря своим фрескам в Риме и развивший собственное живописное направление, становится в глазах современного зрителя художником, который понимал и чувствовал красоту братьев наших меньших.

Их лица (а также другие части тела) мы можем видеть на самых известных полотнах живописцев. И это здорово, что имена некоторых натурщиц, позировавших гениям и сохранившихся в образе персонажей картин, дошли до наших дней. Увы, судьбы этих «знаменитостей» очень интересны, а порой даже трагичны. Вот несколько таких примеров.

24 года назад, 18 апреля 1995 г. ушла из жизни советская киноактриса, заслуженная артистка РСФСР Роза Макагонова. Современным зрителям ее имя вряд ли о чем-то говорит, а в 1950-х гг. она была настоящей звездой. Всесоюзная слава пришла к ней благодаря фильмам, в которых ее снял муж – режиссер и актер Владимир Басов. Но после их развода и в ее личной, и в творческой судьбе началась черная полоса…

Поль Гоген был натурой страстной и увлекающейся, он мог мгновенно воспламениться страстью, однако его чувства проходили столь же быстро, как и появлялись. Лишь две женщины оставили глубокий след в душе и творчестве художника. Мэтте и Теха`амана были полными противоположностями: белокожая практичная датчанка и смуглая послушная таитянка. С одной он прожил 12 лет и стал отцом пятерых детей, другая подарила ему одного ребёнка, но лишь на короткое время озарила его жизнь.

Среди работ мастеров Ренессанса и более поздних периодов истории живописи нередко встречаются такие, на которых изображено «мистическое обручение Святой Екатерины». При этом суть происходящего может казаться туманной – ведь обручения в привычном современному человеку понимании на холсте не происходит. Оказывается, невестами на таких картинах могли быть две разные женщины, зато жених – всегда один.

Может показаться, что наследие Леонардо да Винчи насчитывает множество картин – слишком много и слишком часто упоминается в современном мире этот художник, умерший пятьсот лет тому назад. На самом же деле известно всего полтора десятка картин да Винчи и еще несколько работ, чья принадлежность кисти Леонардо только предполагается. А потому любая утрата произведения великого художника, равно как и внезапное обнаружение ранее неизвестных, становится событием сенсационным, влияющим на саму историю изобразительного искусства. Тем более, что каждый такой эпизод напоминает детективный сюжет, где фигурируют и жертвы, и преступники, и раскрывающий тайну герой, а главное – бесценный шедевр Леонардо.

Один из мастеров итальянского Ренессанса, Пармиджанино прославился тем, что умел написать особенную, иррациональную красоту – искаженно, сложно, часто за гранью реальности. Он прожил всего тридцать семь лет, не сумев преодолеть критический для гения возраст, но спустя сотни лет его искусство остается завораживающим, дерзким и порой пугающим.

В сентябре 1863 года на очередной Академической выставке в Петербурге разразилась настоящая сенсация. Благодаря своему первому крупному полотну Василий Пукирев, вчерашний выпускник Московского училища живописи, ваяния и зодчества, сразу же заслужил звание профессора Академии художеств. Москва и Петербург полнились слухами о том, что картина написана в память об истории несчастной любви. Только вот чьей? На этот счет до сих пор существует несколько версий.

Автопортрет в большинстве случаев - инструмент самолюбования, попытка оставить свой образ в вечности. Но если за дело берется гений, его изображение на холсте может превратиться в настоящий шедевр, который не только увековечивает облик мастера, но и озадачивает, удивляет, завораживает зрителя. Некоторые из таких автопортретов на протяжении столетий выбиваются из привычного представления об этом жанре, при этом не теряя ни своих поклонников, ни внимания исследователей.

Микалоюс Чюрленис за недолгие тридцать шесть лет словно прожил несколько жизней. Композитор, художник, мыслитель, педагог, гипнотизер… и несчастный, запертый в стенах психиатрической клиники. Ранимый, погруженный то в мечтания, то в глубокую депрессию, он оставил глубокий след в литовской культуре.