0
0
0
«Искусство недолговечно. Но и жизнь не длится долго. Поэтому это не имеет значения», - сказала Ева Гессе в интервью за год до своего ухода. Её не стало в 34. Она одной из первых начала делать скульптуры из стекловолокна, полиэстера и латекса и в этом находила спасение от психотравм, которых у неё в жизни было более, чем остаточно.
«В моей жизни ничто не было нормальным. И я чувствовала себя в безопасности только тогда, когда занималась искусством», - признавалась Ева Гессе, которая каким-то чудом сумела спастись от Холокоста. Но, кроме Холокоста, в её жизни было самоубийство матери, бунт, депрессии, признание…
«Господь отнял мать, а мачеха - имя, и идентичность…»
Ева Гессе родилась в Гамбурге в 1936 году в немецко-еврейской семье. Всего за год до её рождения в Германии были приняты расовые законы, запрещавшие браки между евреями и немцами. Но любовь ей родителей (отец бы был евреем, а мать - немкой) оказалась сильнее.
Ева Гессе за работой.
После Хрустальной ночь в 1938 году, когда по нацистской Германии прокатилась серия еврейских погромов, а полиция от наведения порядков самоустранилась, родители Евы решили, что нужно бежать из страны. В рамках операции «Киндертранспорт» Еву и её старшую сестру на поезде отправили в Нидерланды. Планировалось, что на вокзале их заберут родственники, но что-то пошло не так, и девочки оказались в детском доме. Застряли они там на полгода, пока родителям не удалось вырваться из Германии в США, и забрать детей в Нью-Йорк. Бабушка и дедушка, дядя и тетя Евы были убиты нацистами.
Из-за переживаний здоровье материи семейства, которая страдала биполярным расстройством, начало ухудшаться. Мало того, что она эмоционально тяжело переживала смерть семьи, так ещё и не могла найти в Ньй-Йорке работу. В 1945 год родители расстались. А через год, за несколько дней до десятого дня рождения Евы, её мама наложила на себя руки. Для девочки это стало шоком и травмой на всю жизнь: её преследовали страх остаться одной, непонимание и одиночество.
Когда же отец женился снова, девочка так и не смогла поладить с мачехой, которую, кстати, тоже звали Евой. Позже Гессе говорила, что сначала у неё отняли мать, а потом и имя, и идентичность.
От студентки-бунтарки до скульптора-мусорщицы
Как только Еве исполнилось 16, она сбежала из дома и поступила в институт Пратта в Нью-Йорке, который в то время был одним из ведущих учебных заведений Америки в сфере искусства и дизайна. Но ох уж этот бунтарский характер! Ева посчитала, что обучение академическому рисунку подавляет её индивидуальность и талант, и через год оставила институт и вернулась к отцу.
Ева Гессе рядом с одной из своих работ.
Позже, когда она уже училась в Йельском университете, была близка к тому, чтобы бросить учёбу по этой же причине. Но абстракционист и экс-преподаватель высшей школы Баухаус Джозеф Альберс, к которому она относилась с огромным уважением, уговорил её доучиться.
Первый выставки Гессе прошли в 1961 году в частных галереях. Она выставляла акварельные рисунки, хотя и признавала, что ближе и интереснее ей трехмерные инсталляции.
Свою первую инсталляцию Ева Гессе создала вскоре после свадьбы со скульптором Томасом Дойлом. Он участвовал в импровизациях художника-провокатора Аллана Капроу и пригласил к участию жену. По сути импровизации представляли собой театрально-художественные практики с вовлечением в процесс зрителей. На одном из таких действ Ева представила огромную конструкцию из ткани в виде червя. Все желающие могли просунуть голову внутрь «червя» и привести его в движение.
Ева Гессе. Расширеное пространство, 1967-1968
В 1964 году Дойл получил предложение поработать в Германии. Ева согласилась на переезд не сразу – Германия была для неё враждебной страной, с которой были связаны тяжёлые воспоминания. И всё же пара переехала в Эссен и поселилась на заброшенной фабрике, которую они переоборудовали под студию.
Ева впала в депрессию. И неизвестно, удалось бы ей выкарабкаться, если бы не страстные письма её друга скульптора-минималиста Сола Левитта. Только благодаря ему она не забросила творчество и вернулась к своим абстракциям. Ева сооружала скульптуры из всего, что могла: ткани, стекловолокна, каучука, латекса и пластика. Она частенько бродила по окрестностям и, как думали местные жители, собирала мусор. Вот только мусор этот в руках Евы превращался в удивительные арт-объекты.
«Баклажаны на верёвочке» и преждевременный уход
В Германии супруги прожили чуть больше года и вернулись в Нью-Йорк. Том начал активно заниматься общественной жизнь, в которой места для Евы не нашлось. Страх остаться одной, который преследовал Еву после смерти мамы, стал просто невыносимым, и она подала на развод. А когда развод состоялся, она с головой окунулась в работу, словно сооружая защитный кокон, который бы спас её от одиночества.
Инсталляция Евы Гессе, 1967-1968
Она создавала такие же экстремально-абсурдные скульптуры, какой была и её жизнь. Это могла быть огромная рама с трубой или подвешенный лист фанеры со свисающими с него сотнями нитей, или ящик из сетки, наполненный резиновыми отростками. А ещё были «баклажаны на веревочках» - так критики назвали пластиковые штуковины, напоминающие фаллический символ. На одном фото из 1960-х Ева прижимает баклажан к груди, будто это её ребёнок.
Ева Гессе, «Метрономическая неравномерность I», 1966
Порой Ева говорила, что чувствует себя виноватой, если кто-то хочет купить её работы – уж очень они хрупкие. А ещё ей преследовала неуверенность в ценности её работ, и из-за этого она страдала от депрессий. И тут ей на помощь снова пришли письма Левитта. Он писал Еве: «Научись время от времени говорить миру: “Пошел к черту!” У тебя есть на это полное право. Просто перестань думать, беспокоиться, оглядываться через плечо, гадать, сомневаться, бояться, причинять себе боль и очернять – и корить, корить, корить себя. Прекрати это и просто делай».
Вдруг в конце 1960-х к Еве Гессе стали благоволить критики, её работы начали выставлять в престижных галереях, и популярность её пошла в гору. В 1968 она стала единственной женщиной из 9 участников выставке скульпторов «Девять» в галерее Лео Кастелли, которого называли «самой влиятельной фигурой на рынке современного искусства». Это он «вывел в люди «Уорхола и Раушенберга», получить его расположение – это было равнозначно получению «Оскара». Но путь к славе Еве Гессе преградила болезнь.
Ева Гессе покинула этот мир всего в 34 года.
В 1969 Ева неожиданно теряет сознание в своей мастерской во время работы. Она попадает в больницу, и выясняется, что у неё опухоль головного мозга, но шансы есть. Её сделали операцию, и она отправилась с друзьями в художественную колонию «Бердклифф» в Вудстоке – рисовала и отдыхала. Вторая операция была назначена на конец года. Ева очень хотела успеть закончить ещё одну скульптуру. По её замыслу, это была инсталляция из L-образных элементов. Зрители должны были собирать скульптуру из элементов по своему усмотрению и открывать новые смыслы для себя. Но Еве резко стало плохо, и собирать выставку ей помогали студенты местного колледжа.
В мае 1970 перед открытием вернисажа, к которому Ева Гессе так готовилась, её работа попала на обложку влиятельного журнала «Артфорум». Это было абсолютное признание… Но запоздалое. Ева скончалась через несколько дней. Ей едва исполнилось 34.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
