Летом 1944 года судьба Эйфелевой башни висела на волоске. Эта парижская достопримечательность, которая давно уже перестала принадлежать одним лишь французам, была спасена лишь по воле генерала, нарушившего прямой приказ Гитлера. Что это было – героизм ради ценнейшего достояния мировой культуры или вполне циничный практический расчет?
Летом 1944 года судьба Эйфелевой башни висела на волоске. Эта парижская достопримечательность, которая давно уже перестала принадлежать одним лишь французам, была спасена лишь по воле генерала, нарушившего прямой приказ Гитлера. Что это было – героизм ради ценнейшего достояния мировой культуры или вполне циничный практический расчет?