Как немецкий врач Гааз стал «святым» для русских каторжников: Единственный иноверец отпетый в православном храме

Звали его Фёдор Петрович Гааз. Он родился в Германии, но большую часть жизни прожил в России. Человек доброты бесконечной, он приехал по приглашению одной русской семьи и остался на всю жизнь, чтобы творить добро.

Обычная жизнь современника Пушкина

Он родился на 19 лет раньше Пушкина, а ушел в лучший мир на 16 лет позже его. Правда, они никогда не встречались. Хотя и могли. Ведь жил доктор Гааз в Москве с 1806 года. Семейство Репниных предложило ему хорошее жалование после того, как он вылечил от «мучительной болезни глаз» молодую княгиню. У него были дипломы двух университетов - Иены и Геттингена, где изучал он математику, философию и медицину. И хотя был Гаас из семьи обеспеченной, он решил поехать в далёкую Россию.

Фридриха Йозефа Хааза на русский манер стали называть Фёдором Петровичем Гаазом. Вдобавок к латыни, французскому и греческому, которыми владел в совершенстве, он быстро выучил русский и стал весьма популярным в Москве офтальмологом, справлялся с болезнями, которые не поддавались другим докторам. Его пациентами были известные люди того времени: князь Барятинский, князь Голицын, писатели Тургенев и Гоголь.

В 27 лет он получил должность главного врача первой публичной больницы России.

В 27 лет он получил должность главного врача Московского госпиталя имени императора Павла (первой публичной больницы России) - на эту должность его определила сама императрица Мария Фёдоровна. Позже доктор Гааз занимался изучением минеральных источников на Кавказе и работал хирургом в армии Кутузова в годы Отечественной войны 1812 года.

ЧИТАТЬ ТАКЖЕ: Где в России находится гиблое место, и Чем «остров каторжников» привлекает туристов

После войны жизнь Гааза потекла вполне неплохо. Человеком он был состоятельным и приобрел дом на Кузнецком мосту и поместье с готической усадьбой в Подмосковье. В поместье он открыл суконную заводик. И он вполне мог бы остаться одним из успешных столичных докторов, о котором через годы мало кто бы и вспомнил, но он выбрал другой путь – путь служения людям, растратив на нуждающихся всё, что копил годами.

Зачем успешному доктору арестанты

Началась веха благотворительности в судьбе доктора Гааза в 1829 году, когда в Москве открыли Попечительный Комитет о тюрьмах, и Гааз вошёл в него по приглашению генерала-губернатора князя Голицына. Как признавался сам доктор, он увидел «ад на земле», и жизнь его поменялась. С этого дня он настолько озаботился участью арестантов, что остановил свою врачебную практику и всё своё время и силы отдавал на то, чтобы хоть как-то облегчить участь ссыльных. В его дневниках осталась запись: «Если и был ад на земле, то это были московские тюрьмы и пересылка. Смешение полов, невинных и осужденных, беглых и преступников, разлученные семьи, в холоде, в грязи, без различения тех, кто болен и кто здоров, в толпах, ибо были нарушены все нормы общежития, в насилии, в существовании почти животном и, самое главное, - без права на милосердие, на помощь, на хотя бы ничтожное внимание к тебе».

Каторжники - без права на милосердие, на помощь, на хотя бы ничтожное внимание.

И Гааз не преувеличивал. В то время всех заключённых содержали вместе, не взирая на тяжесть преступления, пол и возраст. Врачебной помощи не было, а питание было отвратительным. К людям относились очень жестоко: ошейники со спицами, в которых не возможно было лечь, колодки, тяжёлые стулья, к которым приковывали людей, были обычным делом. Отправляя арестантов в Сибирь, их сковывали попарно и закрепляли на железном пруте, продетом сквозь наручники. На каждый прут «нанизывали» 8-12 человек, которые двигались день и ночь и тащили за собой не только немощных и больных, но порой и мёртвых. Случалось, что до места заключения добиралась только треть этапа.

ЧИТАТЬ ТАКЖЕ: Как этапировали заключённых в царской России и в СССР, и Почему это было частью наказания


Казалось бы, какое дело успешному врачу до заключённых! Но он принял боль преступников всей душой, потому что даже в отверженном человеке видел прежде всего человека. И почти четверть века своей жизни доктор Гааз потратил на помощь этим людям, избавляя их от мук.

Чем доктор Гааз помог каторжникам

Доктор Гааз помогал заключённым, чем мог.

С самого начала своей деятельности доктор Гааз начал бороться с прутьями, на которые «нанизывали» заключённых на этапе. Его поддержал князь Голицын, и ссыльным разрешили передвигаться без прута, только в кандалах. Но стоит учитывать, что вес кандалов составлял 16 кг. Доктор Гааз добился, чтобы их сделали вдвое легче и в них сделали кожаные подкладки, чтобы хоть как-то облегчить соприкосновение тела с металлом. Новые кандалы Гааз не только сам разработал, но и сам на себе испытал. И он добился того, что вериги перестали надевать на стариков и на больных.
Мало этого, на собственные средства доктор Гааз обеспечивал лекарствами больных, которым не помогали родственники. Он добился открытия школя для детей заключённых и больницы. Он собирал для арестантов холстину, одежду, портянки и обмотки, теплые вещи и духовные книги, считая, что многие люди сбились с праведного пути по причине отсутствия религиозного и нравственного создания. Всё это доктор отдавал арестантам перед отправкой на каторгу или за свой счёт пересылал в Сибирь.

Каторжники на привале.

Ещё со времён Петра I каторжникам наносили увечья, чтобы сделать особые отметины на всю оставшуюся жизнь, - вырывали ноздри и выбривали полголовы. И до 1754 года эти правила распространялись на женщин в том числе. Мужчинам рвали ноздри до 1817 года, а брили головы и клеймили ещё полвека. А всё для того чтобы в случае побега этих людей было легко найти – особая примета. Каторжника в зависимости от тяжести преступления выбривали или правую или левую сторону головы, а бессрочным ссыльным сбривали все волосы. Доктор Гааз пытался с этим бороться, но смог добиться только отмены бриятья половины головы для женщин.

Обед для каторжников.

Доктор лично присутствовал при отправке каждой партии арестантов из Москвы, следил за гигиеной и питанием, нормы которых сам и разработал. А в случае необходимости добивался лечения заключённых в Москве. Начальство, конечно, протестовало, но Гааз не обращал особого внимания и всегда старался утешить слабых и больных. Он привозил арестантам припасы, а иногда и проходил с ними по этапу по несколько вёрст. За эти деяния заключённые назвали его «святым доктором».

Одиночество и нужда на закате жизни

Когда средства на помощь арестантам иссякли, Гааз продал имение, а сам переехал в небольшую квартирку при больнице и жил среди инструментов и книг, консультировал больных и всегда делился с ними последним. Он жил один, и его не смущали ни насмешки, ни тяжёлая работа, ни придирки сослуживцев. Семьи у него никогда не было, потому что он считал, что семейные заботы отнимут у него время, которое он мог бы посвятить пациентам.

Когда все средства для помощи ссыльным и каторжникам иссякли, Гааз продал своё имение, а сам жил в небольшой квартирке при больнице - среди книг и инструментов. Здесь же консультировал приходивших к нему по утрам больных, снабжал их бесплатно лекарствами, делился с ними своими последними скудными средствами. Популярность его среди населения Москвы была огромной. Он жил в полном одиночестве, весь преданный своему делу, не отступая ни пред трудом, ни пред насмешками, ни перед канцелярскими придирками сослуживцев. При этом у него никогда не было своей семьи, так как он считал, что у него просто не хватит времени на всех тех, кому была нужна его помощь.

Могила доктора Гааза.

Болезнь его сломила в 73 года. Но даже с гнойно-некротическим воспалением кожи он старался помогать людям, искал тех, кому хуже, чем ему. Всегда в штопанных чулках и поношенном платье, человек с добрыми глазами… Доктор Гааз покинул этот мир 16 августа 1853 года. Его хоронили за казённый счёт, а за гробом лилась река из людей. На ограде его могилы и сегодня висят созданные им облегчённые кандалы, а на табличке выгравированы слова, ставшие смыслом его жизни: «Спешите делать добро!»

Но даже на каторге случались любовные истории. Рассказываем. как как француженка отправилась в Сибирь и разделила горести ссылки с мужем-декабристом.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми: