2
+2
0
Н. Ярошенко. Курсистка, 1883. Фрагмент
Когда в 1883 г. на 11-й выставке художников-передвижников появилось полотно Николая Ярошенко «Курсистка», реакция была неоднозначной: отзывы в прессе варьировались от восторженных до гневных. Что могло возмутить современников художника в изображении скромной девушки со связкой книг под мышкой?
Группа инициаторов организации Высших женских курсов в Петербурге | Фото: propaganda-journal.net
Противоречивая реакция на «Курсистку» была отражением общественной борьбы за право женщин получать высшее образование. Эта картина стала первым изображением учащейся русской женщины. Дело в том, что в те времена высшее образование было абсолютно недоступным для женщин: в начале 1880-х гг. Высшие женские курсы находились под постоянной угрозой запрета. В 1881 г. Комиссия по вопросу об усилении надзора за учащейся молодежью прямо потребовала роспуска курсов, а в 1882 г. были упразднены женские врачебные курсы – «клоака анархической заразы». От «Курсистки», появившейся в 1883 г., веяло духом протеста.
Анна Константиновна Черткова | Фото: l-n-tolstoy.ru
Прототипом для героини «Курсистки» послужила жена друга художника, Анна Константиновна Черткова (Дитерихс). Во время написания картины она действительно посещала Высшие женские курсы. Однако Ярошенко создал не портрет знакомой, а собирательный образ девушек-курсисток. В ее костюме нет ни одного украшения, что отображает общее презрение к быту в среде прогрессивной молодежи того времени. Наряд девушки прост и незамысловат. Ее бодрая поступь свидетельствует о ее решительности и даже упрямстве в своем выборе.
Н. Ярошенко. Курсистка, 1883. Два варианта картины
Говорят, что И. Крамской, увидев первоначальный вариант картины, сказал, что она «не оттеняет всего значения женского движения»: девушка слишком нежная и хрупкая. Ярошенко прислушался к критике и решил исправить работу. На самом деле существуют два варианта «Курсистки», и оба написаны после беседы с Крамским, причем различия между этими вариантами нельзя назвать существенными. Очевидно, Крамской видел в мастерской художника какой-то ранний, не сохранившийся вариант картины. Как бы то ни было, хрупкость и женственность были сохранены и в окончательной версии. По всей видимости, эти черты должны были контрастировать с непреклонной решимостью девушки в ее желании учиться.
Смольный институт. Урок медицины, 1889 | Фото: womenation.org
Одним из самых благожелательных был отзыв Глеба Успенского, который напечатал в «Отечественных записках» очерк, в котором говорилось: «Таких девушек „с книжкой под мышкой“, в пледе и мужской круглой шапочке, всякий из нас видал и видит ежедневно и уж много лет подряд… И вот художник, выбирая из всей этой толпы „бегущих с книжками“ одну самую ординарную, обыкновенную фигуру, обставленную самыми ординарными аксессуарами простого платья, пледа, мужской шапочки, подстриженных волос, тонко подмечает и передает вам, „зрителю“, „публике“, самое главное… Это главное: чисто женские, девичьи черты лица, проникнутые на картине, если можно так выразиться, присутствием юношеской, светлой мысли… Вот это-то изящнейшее, не выдуманное и притом реальнейшее слитие девичьих и юношеских черт в одном лице, в одной фигуре, осененной не женской, не мужской, а „человеческой“ мыслью, сразу освещало, осмысливало и шапочку, и плед, и книжку, и превращало в новый, народившийся, небывалый и светлый образ человеческий».
Курсистки Высших женских архитектурных курсов Е. Багаевой в Петербурге | Фото: womenation.org
Впрочем, не все отзывы были такими восторженными. В частности, критики, выступавшие против идеи женского образования, гневно писали об изображенной девушке: «Бегущая во все лопатки, отрепанная антипатичная девица, с выпученными глазами, в шапке набекрень…», а саму картину называли «дурно написанным этюдом». Вряд ли можно считать подобные отзывы имеющими отношение к искусству – скорее, это было открытое выражение неприятия самой идеи женского равноправия.
Комнаты совместного проживания бестужевских Высших женских курсов | Фото: propaganda-journal.net
Комнаты совместного проживания бестужевских Высших женских курсов | Фото: propaganda-journal.net
Не только журналисты бульварных газет, но даже уважаемые преподаватели высших учебных заведений выступали с такими откликами, как профессор Цитович: «Полюбуйтесь же на нее: мужская шляпа, мужской плащ, грязные юбки, оборванное платье, бронзовый или зеленоватый цвет лица, подбородок вперед, в мутных глазах все: бесцельность, усталость, злоба, ненависть, какая-то глубокая ночь с отблеском болотного огня – что это такое? По наружному виду – какой-то гермафродит, по нутру подлинная дочь Каина. Она остригла волосы, и не напрасно: ее мать так метила своих Гапок и Палашек „за грех“… Теперь она одна, с могильным холодом в душе, с гнетущей злобой и тоской в сердце. Ее некому пожалеть, об ней некому помолиться – все бросили. Что ж, быть может, и лучше: когда умрет от родов или тифа, не будет скандала на похоронах».
М. Нестеров. Портрет Н. Ярошенко, 1897. Фрагмент
О представлениях о женском образовании в России свидетельствуют 30 фотографий Смольного института благородных девиц, где воспитывали лучших фрейлин и добропорядочных жен
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
