Он говорил: «Я стану шведским Рембрандтом или умру!». Шведским Рембрандтом ему было стать не суждено – но и умереть в безвестности тоже. А суждено было остаться в истории зачинателем нового течения в искусстве, которое получит название гораздо позже. И оказаться на страницах учебников по психиатрии...
Он говорил: «Я стану шведским Рембрандтом или умру!». Шведским Рембрандтом ему было стать не суждено – но и умереть в безвестности тоже. А суждено было остаться в истории зачинателем нового течения в искусстве, которое получит название гораздо позже. И оказаться на страницах учебников по психиатрии...