Жаклин, или Джеки, – как ее называл весь мир, была не просто первой леди Америки, но и тонкой, глубоко чувствующей натурой. Она была очарована русским поэтом и его творчеством. Он же писал о ней: «Жаклин (…) была для меня одной из самых дорогих и необходимых мне фигур западной культуры. Рафинированная европейка, со звездностью и безошибочностью вкуса... И Россия была ее страстью». История этой дружбы, которая развивалась на фоне холодной войны и железного занавеса, сегодня кажется особенно удивительной.
Жаклин, или Джеки, – как ее называл весь мир, была не просто первой леди Америки, но и тонкой, глубоко чувствующей натурой. Она была очарована русским поэтом и его творчеством. Он же писал о ней: «Жаклин (…) была для меня одной из самых дорогих и необходимых мне фигур западной культуры. Рафинированная европейка, со звездностью и безошибочностью вкуса... И Россия была ее страстью». История этой дружбы, которая развивалась на фоне холодной войны и железного занавеса, сегодня кажется особенно удивительной.